— Альга, помолчи, — опять потребовала мать.
— У вас осталось то, что вы подлили Едвиге Фолкет? — обратился дознаватель к Ясмине.
— Я не знаю, — растерянно ответила Ясмина, — сумку с лекарствами я отдала маме. Но уверяю, я не могла… это какая-то ужасная ошибка… такого просто не может быть.
— Где эта сумка? — спросил дознаватель у матери.
Она нехотя ответила:
— В моих комнатах, я ее еще не полностью разобрала, могу принести и вы убедитесь, что там нет яда, а слабительное есть.
— Несите, ильдэ Клартэ, — согласился дознаватель, — но с вами, как я и говорил, пойдет мой сотрудник.
Мать, в сопровождении сотрудника Департамента направилась наверх, Альга и один из стражников вместе с ними, дознаватель не стал на это ничего возражать.
— Ну что же, иннэ Клартэ, может, расскажете, как вы подлили яд, или, как вы утверждаете, слабительное, Едвиге Фолкет? — попытался допросить Ясмину дознаватель.
Но оставшийся стражник предупредил Ясмину:
— Последуйте совету вашей матери, иннэ Ясмина: не говорите ничего. И пока не появится ваш отец — молчите.
— Не вмешивайтесь! — осадил стражника дознаватель.
— Я ничего больше не скажу, — заявила ему Ясмина, пытаясь смотреть уверенно на дознавателя.
— Зря вы так, иннэ Клартэ, — вздохнул устало дознаватель, — отрицание вины вам может навредить.
— Но я ни в чем не виновата! — отозвалась Ясмина.
— Если не виноваты, мы это докажем.
— Скорее уж, наоборот, — опять встрял стражник, — лично вы все сделаете, чтобы обвинить дочь Амьера Клартэ в преступлении, которое она, скорее всего, не совершала.
— Еще раз предупреждаю, не вмешивайтесь, — злобно глянул на стражника дознаватель.
Стражник хотел сказать еще что-то, но тут появилась Ясна Клартэ, Альга, крепко державшая мать за руку, стражник и сотрудник департамента, последний нес аптечную сумку.
— Ильдэ Клартэ, может, мы пройдем в вашу гостиную, — предложил старший дознаватель, — что ж мы у порога-то толчемся.
— Нет, дальше в дом я не хочу вас пускать, — отказала Ясна.
— Ну, что же, тогда здесь посмотрим, что у вас в сумке.
Дознаватель подошел к высокой тумбе, стоящей у входа, отодвинул вазу и стал расставлять и раскладывать пузырьки и пакетики с микстурами, порошками и травами, доставая их из сумки.
— Так что вы, ильдэ Клартэ, добавили в чашку Едвиги Фолкет? — спросил он.
— Иннэ Ясмина, ничего не говорите и не показывайте, дождитесь отца, — опять настаивал стражник.
Мать поддержала его.
— Прекратите вмешиваться в ход расследования! — повысил голос старший дознаватель. — А вы, иннэ Клартэ, будьте добры, покажите из какого пузырька налили в чашку.
Ясмина подошла и внимательно рассмотрев все, что находилось на тумбе, неуверенно взяла один из пузырьков и, повертев его дрожащими пальцами, произнесла:
— Вроде бы этот.
— Так вроде, или этот? — переспросил дознаватель.
— Этот, — все так же неуверенно ответила Ясмина.
— Он почти пуст, — сказал дознаватель, забрав из рук Ясмины пузырек и посмотрев его на свет, затем прочитал надпись и добавил: — здесь была настойка ландыша.
— Убедились, что это не яд? — раздраженно произнесла мать Ясмины. — Это успокоительное, мягкое снотворное.
— Это яд, если превысить дозу.
— Здорового человека, а волерона и подавно, такая доза до смерти не доведет, — возразила мать, — тем более, что моя дочь не все вылила.
— Здорового — да, возможно, до смерти и не доведет, — согласился дознаватель.
— Теперь, когда все выяснилось, вы освободите наш дом? — тонким, дрожащим голосом спросила Альга.
— Здоровому, возможно, не особо навредит, — повторил дознаватель, — но у Едвиги Фолкет было больное сердце, и настойка ландыша оказалась для нее ядом.
— У чистокровной волеронки было больное сердце? — удивленно воскликнула мать Ясмины. — Такого не может быть!
— Мне очень жаль, но вы, иннэ Ясмина Клартэ, арестованы за убийство Едвиги Фолкет, — повернулся к Ясмине старший дознаватель.
— Нет, вы не заберете мою дочь! — выкрикнула мать. — Это ошибка!
Альга опять заплакала, стражники угрожающе выступили вперед, а сотрудники департамента преградили им дорогу
— Не надо, ильдэ Клартэ, я должен арестовать вашу дочь. И я это сделаю, как бы вы не были против. Будьте благоразумной, не доводите до стычки между моими людьми и вашими. Ничего хорошего из этого не выйдет, только навредит вашей дочери. И подумайте о младших детях, они могут пострадать, как и вы.
— Нет, нет, я не пойду никуда, — лепетала испуганно Ясмина.