А какого наказания она заслуживает? Неужели же такого?
В то время, когда Ясмина страдала и изводила себя, Аруан сидел в кабинете главы Департамента разведки и внутренней безопасности.
— Как дела? Совет вынес решение? — поинтересовался Амьер.
— Да, в мою пользу, — ответил Аруан.
— Поздравляю, теперь ты регир Дома Весеннего ветра?
— Номинально — да. Но проблем впереди еще много. Так просто кузен не отдаст то, чем пользовался столько лет. Но я пришел сказать тебе спасибо. Если бы не ты, Совет так быстро бы не собрался. И спасибо, что я иду только как свидетель, вроде как ничего не знавший об охоте и случайно попавший на нее.
— В твоей благодарности я не нуждаюсь, ты помог моей дочери, а быть должным тебе я не хочу. Да и я выяснил, ты впервые за много лет попал на охоту волеронов.
— Я уже говорил, на эту охоту меня очень настойчиво приглашали.
— Из-за моей дочери?
— Теперь уверен, что — да, из-за Ясмины. Но я не собирался на эту охоту, а в последний момент передумал, и все-таки пошел в замок регира Дома Северного ветра, сам не знаю почему.
— И хорошо, что передумал, иначе моя дочь оказалась бы во власти ублюдка, который… даже думать страшно об этом.
— Да, твоя дочь… я еще вот что хотел тебя попросить… — замялся Аруан.
— Что-то случилось? — насторожился Амьер. — Я не видел ее три дня. Что могло произойти?
— Ничего непоправимого не случилось, но я бы хотел… чтобы… ты… забрал Ясмину из моего дома.
— Почему? — помрачнел Амьер. — Теперь региру нельзя принимать в своем доме преступницу и эт-дэми, бывшую жертвой в охоте? Или что-то все-таки случилось между вами? Ты помнишь, я обещал убить тебя, если ты обидишь мою дочь?
— Прекрати! Ты когда-нибудь будешь выдержанным и не подозревающим только плохое в других? Как ты руководишь Департаментом?
— Потому я и глава такого департамента, что подозреваю вначале все подлое и низкое. Так почему все-таки?
— Понимаешь… я вроде бы как бы в ее глазах… спаситель… и последние недели мы с ней провели много времени вместе, поэтому она, боюсь, начинает… увлекаться мной.
— А ты? — еще больше помрачнел Амьер.
— Я не тот, кто ей нужен, она маленькая, несмотря ни на что, еще невинная девочка, Амьер. А я потрепанный жизнью, уже не молодой, и у меня за плечами столько всего… И… она дочь Ясны. Да и боюсь, ты убьешь меня, если я не так начну смотреть на твою дочь, — усмехнулся Аруан.
Амьер некоторое время изучающее смотрел на Аруана. Тот не прятал взгляд и прямо смотрел на него в ответ.
— Завтра собирается Суд волеронов, — наконец произнес Амьер, — и после этого я заберу ее. Только Ясмине пока не говори о суде.
— Ты доверишь решить судьбу своей дочери тем, кто вынес предвзятый приговор до этого?
— Я ничего здесь поделать не могу, как ни старался. Да, Суд себя вроде как дискредитировал и должен быть распущен… Но… мне сказали, раз предвзятым оказался всего один из судей, и это произошло впервые за столько лет, то распустить Суд мне не дадут. Теперь судьи будут выбираться еще более тщательно. А отменить свой приговор или изменить его, что тоже будет впервые, может только Суд волеронов.
— Только один из судей оказался предвзятым? И как же он смог повлиять на всех? Ты над этим не задумывался?
— А как ты думаешь? Конечно, это более, чем странно. Но думаю, тут сыграло то, что обвиняемой была… эт-дэми. А значит, ее можно было просто отдать другому, как рабыню. Все-таки гнусное отношение к эт-дэми, тем более к женщине, еще не до конца искоренили. А один из судей признался мне, что пожалел девушку, решив — такой приговор самый мягкий из всех.
— Мне даже страшно представить, на что они заменят приговор Ясмине. На этот раз она ведь, как я понял, не будет присутствовать на Суде?
— Не будет, этого я сумел добиться. Хватит с нее потрясений.
— А остальные? Фолкет, например?
— И Фолкет, и Дэвойр будут. А этот гаденыш… он сказал, что будет требовать оставить приговор без изменений!
— Фолкет? — удивился Аруан. — Надеется закончить начатое? Погубить окончательно Ясмину?
— Он клянется, что не тронет ее, и никому в обиду не даст.
— А… знаешь… возможно так и будет.
— Но я ему не верю, и больше в его руки Ясмина не попадет. Тем более, что он сам будет скоро осужден.
— Ну да, ну да… Но у меня… есть к тебе просьба… разреши встретиться с Ясной.
— Нет!
— Амьер, я хочу попросить у нее прощение.