Вы, несомненно, благодарны мне за то, что я связал воедино секс, знание и чувственное удовольствие, не так ли? Или вы предпочитаете, чтобы коитус так и остался бы в лоне физиологии, вместе, скажем, со сморканием? И пока мы еще не ушли далеко, я бы хотел сказать, что вы могли бы приписать мне то, что вас выгнали на землю. После того как наша девушка дерзко откусила яблоко и ее развитая перистальтика сработала, Вселенная стала репрезентативным явлением, субъект отделился от объекта, представляющего весь универсум, и не осталось ничего, чего знал бы Бог и не могли бы знать вы. Так или иначе, нет ничего, что недостойно познания. С этого дня секс и знания образовали двойную спираль ДНК вашей души.
— Когда ты появляешься, время останавливается, — сказала Ева. — И от этого испытываешь огромнейшее облегчение, не так ли? Ты считаешь, именно в таком состоянии находится все время Бог?
В зеленой траве она выглядела розово-золотой и сияющей, она была чертовски пьяна, но оставалась трезвой как стеклышко. Я видел, как она, словно роскошная норка, нагоняла вокруг себя стыд. На мгновение она оторвала плод от своих губ и пристально уставилась на него, будто он предал ее по своей собственной воле. Но после мимолетного сомнения она поднесла его к губам и снова вонзила в него свои зубы. Решилась на это впервые. Неожиданно у нее появились сомнения, и она совершила это снова.
— Это лишь начало, — сказал я. — Теперь, если ты захочешь воспользоваться... Я имею в виду, если ты захочешь воспользоваться своей... — а! Дорогая моя, ты на голову выше меня. Это очаровательно.
— Я кое-что хочу сказать тебе, — проговорила она. — Я не знаю, нравился ли он мне вообще когда-нибудь.
— Адам? — спросил я. — Я тебя не виню за это.
— Не Адам, — возразила она, с жадностью проглотив откушенный кусок. — Бог.
♦
Итак, попытаюсь рассказать моему великодушному читателю о нелепой последовательности событий, благодаря которой я оказался именно здесь. (Под этим особенным «здесь» я имею в виду тесную лачугу Ганна и пыльный персональный компьютер в седьмой день.) Позвольте сказать: шла моя первая неделя. Когда не знаешь, что принесет тебе день завтрашний, — это, согласитесь, игра не для слабонервных. Я, можно сказать, готов теперь взглянуть на вас, мартышки, в новом свете.
Стыдно, Люцифер, придерживался бы ты хронологии. Да, ты устал, но сразу почувствуешь себя гораздо лучше, если бросишь все это, пока ты еще лишь свежеиспеченный писака.
Вообще-то «свежеиспеченный» не совсем подходящее слово, когда от тебя несет далеко не свежим запахом дорогой проститутки и окурков французских сигарет, но начало, как видите, не слишком хорошо подготовлено. Тогда давайте приступим к жизнеописанию так, как предлагает тень автобиографа или голос двойника (интересно, это происходит со всеми писателями?).
Признаюсь, что неудача с Виолеттой вывела меня из себя, и за этим последовала неистовая пьянка. (Я еще и курить начал. Очень хочется бросить, чтобы испытать кайф, начав снова, но я выкуриваю по пятьдесят штук в день.) Я пришел к выводу, что недостающим возбуждающим средством была сила. Основной ингредиент — против ее воли. А продолжение ведь вполне логично: после Пенелопы Ганн получал удовлетворение только от секса с женщинами, которые совершенно не хотели с ним таких отношений. У него точно бы глаза из орбит вылезли, узнай он, на что указывает подобная склонность. Но это-то я, и потому—никакого абсурда. Снимай их всегда, когда они тебе попадаются. А кроме того, разве у меня есть альтернатива? Месяц на земле, да еще будучи импотентом? Извините.