"Я загоню их в стойло, а ты запрешь", - сказала Модести тогда в машине. Колльер попытался отогнуть прут, но у него ничего не получилось. Тяжело дыша, он оставил попытки проникнуть во двор. Он вдруг возненавидел себя, потому что к досаде примешалось облегчение, что во двор нельзя было попасть.
Модести сейчас оказалась спиной к нему, у дальней стороны фонтана. Вилли, напротив, у ближней стороны. Вдруг Модести спрыгнула в чашу, потом вскочила на парапет и резко ударила ногой одного из наседавших на Вилли. Удар пришелся ему по голове. Он полетел в сторону, врезавшись в своего партнера.
Колльер вспомнил, как Модести расправилась с дверью, и подумал, что, скорее всего, она сломала бандиту шею. Но размышлять об этом было некогда. Модести по-кошачьи приземлилась, чуть присев на корточки, касаясь руками земли. Вилли пошел в атаку. Раздался звон стали о сталь, потом свободная рука Вилли взметнулась, словно топор, и второй нападавший рухнул на землю. Вилли подхватил уроненный противником нож длиной в двенадцать дюймов. Колльер не понимал, почему Модести не возьмет второй нож: неужели ей сподручнее воевать с помощью юбки и конго?
Двое уцелевших бандитов бросились в разные стороны. Один ринулся к воротам, но Вилли догнал его. Колльер же перевел взгляд на Модести. Когда Модести уложила свою первую жертву, этот издал вполне отчетливый, хоть и негромкий крик и теперь пошел вперед, неистово размахивая ножом. Модести стала отступать.
Время от времени она уворачивалась или подставляла под руку с ножом свою руку, укутанную юбкой. Они приблизились к Колльеру, и он мог разглядеть получше противника Модести.
Широкие плечи, узкая талия. Под легким пиджаком рубашка, отделанная кружевом. Волосы длинные, светлые, явно крашеные, завивавшиеся, словно от перманента. Лицо гладкое, холеное, хотя теперь его исказила гримаса ярости. На губах помада, глаза подкрашены.
В том, как вел себя этот человек, не было ничего женского. Он был силен, проворен и безжалостен.
Колльер так вцепился в прутья ворот, что у него заболели пальцы. Ему случалось встречать выражение "оцепенеть от ужаса", но впервые он испытывал это на себе. Педераст излучал желание убивать. Колльеру никогда не доводилось видеть такой обнаженной животной ненависти, но на Модести это не произвело никакого впечатления. Ее движения отличались стремительностью и скоординированностью. На лице было серьезно-сосредоточенное выражение. Внезапно юбка полетела в лицо педераста, он на секунду потерял ориентацию, и этого оказалось достаточно. Модести резко развернулась на одной ноге, а вторая ударила его в пах. Он согнулся, словно перерубленный пополам.
Модести сделала шаг вперед и дважды ударила его конго, один раз по руке с ножом, второй раз по голове. Удары со стороны казались легкими, но после первого рука выронила нож, а после второго тело обмякло и осело на землю.
Колльер с шумом выдохнул воздух. Он так долго стоял, затаив дыхание в самом прямом смысле слова, что у него стала кружиться голова. Он решил, что последний бандит успел удрать, но тут увидел неподвижную фигуру на земле лицом вверх. Из груди у него торчал большой нож.
- Хотел, гад, метнуть в меня ножик, - сказал Вилли. - Пришлось его успокоить.
- Правильно сделал. Если с ними церемониться, то можно отправиться на тот свет раньше срока, - сказала Модести. Она поправила выбившуюся прядь. Кого-нибудь из них знаешь, Вилли?
Они говорили тихо, не подозревая о том, что рядом Колльер.
- Нет, это новая команда, - с удивлением в голосе произнес Вилли. Он подошел к бандиту, которого уложила Модести, перевернул его ногой на спину, посмотрел на женоподобное лицо. - Черт! - воскликнул он. - Пед! Когда они сердятся, те сердятся очень сильно.
- Да. Я, кажется, сперва уложила его дружка. Проверь, жив он или нет. И того, кто был с пушкой, тоже.
- Ладно. - Вилли еще раз посмотрел на жертву Модести и хмыкнул: Напрасно он так расстроился, когда ты заехала ему промеж ног. Ничего жизненно важного у него там не имелось.
Модести тихо усмехнулась. Затем она увидела Стива, и ее лицо сделалось жестким.
- Стив, а тебя как сюда занесло?
- Я решил спуститься, - сказал он и обнаружил, что у него дрожит голос. - Я просто не мог стоять там и смотреть. Я думал, от меня может быть какой-то толк, даже если бы я просто путался у них под ногами.
- Скорее ты бы путался под ногами у нас. Если бы мы стали переживать из-за тебя, то сами могли бы погибнуть, черт бы тебя побрал, - сердито произнесла она.
- Виноват и раскаиваюсь.
В ее глазах вспыхнули гневные огоньки, и она хотела что-то сказать, но тут сверху раздался голос Вобуа. Он говорил быстро и по-французски, и Колльер не разобрал смысла слов. Но Модести вдруг смягчилась.
- Хорошо, Рене, - тоже по-французски ответила она. - Я не подумала. Может, спуститесь?
- Иду.
- Стив, не валяй дурака, - сказала Модести, посмотрев на него через прутья. - Я бы не обиделась, если бы ты велел мне посторониться, когда ты работаешь над новым сплавом или чем-то еще в своей металлургии.
- В металлургии?
- Ну, ты же металлург?
- Ах да, но это не одно и то же.
- Ничего подобного. - Она махнула рукой в сторону поля боя. - Просто мы с Вилли в этом разбираемся очень даже неплохо.
- Да, я успел убедиться.
Тут появился Вилли с выуженным из фонтана "люгером" девятого калибра, передал его Модести, потом одним сильным рывком распрямил стальной прут и вынул его из пазов.
- Как поживают трое у фонтана? - спросила его Модести.
- Один было очнулся, но я решил дать ему поспать еще минут десять, сказал Вилли, открывая ворота. - Ну, а педриле придется завести нового дружка, потому как у того теперь нет шеи.
Колльер вдруг испытал свирепое удовлетворение. Теоретически то, что Вилли и Модести только что убили по человеку, должно было вызвать в нем протест, отвращение, но он вспомнил, как пять темных фигур - четверо с ножами, один с пистолетом - наступали на них во дворе. Он представил себе, как сталь и свинец впиваются в ее тело...
Итак, двое убиты! Что ж, они сами на это напросились.
Появился Рене Вобуа. Он сказал:
- С минуты на минуту прибудут фургон и легковая машина.
- Нам лучше к тому времени исчезнуть, - сказала Модести, передавая ему "люгер". - Вы сделаете так, что к нам не будет никаких вопросов?