- Не дети, а полный ништяк! - восхитился Миша.
- Монтана, а не дети! - поддержал брат.
- Чтоооо?! - взревел старший Хруцкий. - Еще раз услышу подобные словечки в своем доме, сразу... сразу... Не знаю, что с вами сделаю!
- Как же ты сделаешь что-то с нами, если не знаешь? - задумался Федор.
- Дедуль, не переживай ты так, наши все так говорят и ничего, - успокоил Миша.
- И очень плохо, что все. Читаете мало, словарный запас ограничен, вот и заполняете речь всяким мусором.
- Мы читаем мало?! - возмутился младшенький. - Да мы с Мишкой прочли все книги по списку! А в списке, между прочим, были книги не только по школьной программе, но и по внеклассному чтению. Головы все лето не поднимали, читали, читали и вот тебе - благодарность! - разобиделся он.
- Зрение потеряли, - подсказал старшенький.
- Ну вы, незрячие, я долго буду ждать признаний? - твердо высказался я. Ситуация меня больше забавляла, чем расстраивала, но я обязан узнать правду и принять меры.
Я давно забыл, что Миша и Федя - не родные мне дети, они родные и любимые. Чем старше становятся, тем больше напоминают меня в их годы: имеют выкручиваться, уводить разговор в сторону. Для большего успеха в "деле уведения", стараются быть в курсе событий. Что похвально.
- Короче... - начал Федя.
- Без "короче", - вмешался дед.
- Тогда я вообще не буду ничего говорить.
- А вот условия нам ставить не надо, - снова высказался глава семьи. - Мы хотим услышать вашу версию, потом послушаем версию директора.
- Ваш... наш директор ничегошеньки не знает, - сдержанно вспылил Федор.
- Знает, но со слов Варьки... Варвары Скорлупкиной, - подкорректировал слова брата Михаил.
- Вы чем-то обидели Варю Скорлупкину, - догадался я. - Пора бы остепениться, не малыши семилетние, чтобы девчонок за косички дергать.
- В восьмой класс пойдете, - внес свою лепту отец и опростоволосился, о чем сразу заявили пацаны.
- В девятый! - хором сказали они. - Ты, дед, все время забываешь, что мы четвертый класс "перепрыгнули" - сразу в пятый пошли.
- Что за новшества в школьном образовании!
- Батя, мы не будем обсуждать реформу школьного образования, - осадил я отца и обратился к сыновьям, которые поглядывали на меня с возмущением - не удалось "заговорить зубы". - Ничего страшного, что дедушка запамятовал, что вы "перепрыгнули" через четвертый класс. Развивать тему не будем.
- Почему бы не развить, - под нос проговорил Федор.
- Хотелось бы напомнить... некоторым умникам, что... - начал я.
- Что в ваши годы, - перебил меня Федя, подражая моему голосу, я уже ухаживал за своей одноклассницей Ритой Державиной.
- Откуда такие глубокие познания из моей личной жизни? Дедуля постарался? Что же еще вам поведал дедуля?
- Что же он мог поведать, если не о твоих детективных способностях. Ты, пап, настоящий Шерлок Холмс! Восьмое чудо света! Не меньше! - восхитился Михаил. - Жаль, что в нашей жизни ничего такого-разэтакого не происходит, а то бы ты проявил себя в очередной раз. А мы бы помогли в расследовании какого-нибудь запутанного дела, - мечтательно протянул он.
- Слава Богу, что ничего не происходит такого-разэтакого, - выдохнул я и механически плюнул три раза через левое плечо - чтобы не сглазить.
Отец укоризненно поморщился. Причина - помянул Бога в присутствии атеиста и выказал при детях наклонность к предрассудкам. Я не оставил без внимания его не озвученный укор, набросился в отместку.
- Спасибо, дорогой папа, за высокую оценку моего скромного труда... Хм... Восьмое чудо света... Эка хватил...
- А то нет?! - с восхищением высказался Михаил. - Ты у нас покруче, чем вся милиция города.
- Города, - хмыкнул Федька, - бери выше - всей России.
- Оставим в покое мою скромную персону, мою одноклассницу Риту Державину, о судьбе которой у вас тотчас появятся вопросы, вернемся в настоящее время. Хочу напомнить - на дворе август девяносто шестого...
- Температура воздуха двадцать пять градусов, ветер северный, умеренный, до сильного, - брякнул Федор. Пацаны переняли у меня любовь к простым и понятным песням, как упомянутые слова из песни ВИА "Голубые гитары"
- Споем? - сложив брови домиком, спросил Мишка, обладатель музыкального слуха и хорошего голоса, чего не скажешь о Федоре. Мишка поет в хоре, Федька подтрунивает над ним. Я утверждаю - из зависти, Мишка соглашается, и продолжает петь в хоре. Иногда солирует. Мы с отцом посещаем школьные концерты, в которых всегда участвует школьный хор, и наслаждаемся пением нашего отпрыска.
- Не до песен! - рявкнул я, дав понять, что шутки закончились. - Значит так, говорим только тогда, когда я спрашиваю, причем отвечаем по существу, без уходов в сторону. Вы оба чем-то обидели Варвару Скорлупкину, она нажаловалась на вас директору школы. Я правильно излагаю? - Пацаны неуверенно дернули головами. - Хотелось бы узнать подробности.
- Тут и узнавать нечего. Мы пострадали незаслуженно, - доложил Михаил.
- Ну, скажем честно, вы еще не пострадали. Все еще впереди, - "осчастливил" я их.
- Пап, Варька... Варвара сама виновата, - вдохновенно сообщил Федор.
- Потому что корова, - добавил Миша.
- Вы тоже не образцы показательного веса и размера, - ляпнул я и сразу поправился, - но не сидите сложа руки, работаете над собой, занимаетесь спортом! Молодцы!
Мальчишки все равно надули губы, нашли причину отодвинуть собственное признание, и последующую за ними показательную "порку".
- Надеюсь, мое извинение принято, продолжим "разбор полетов", - улыбнулся, чего делать не стоило. Ребята решили, что туча миновала.
- Пап, а почему ты не стал летчиком? Ведь мечтал о небе с детства? - подобрался Федор.
- Я же вам говорил, у вашего отца был врожденный порок сердца, - напомнил батя, - и давайте не будет это обсуждать.
- Меня все в жизни устраивает, - высказался я. - У меня прекрасная семья, хорошая работа. Другие предприятия останавливают производственный процесс, а мы остались на плаву. И зарплату, и премию получаем в срок. Хотелось бы больше, но пока довольствуюсь и этим. Нам хватает. Конечно, немаловажную роль играет пенсия вашего деда, - подкинул я дровишек в костер значимости нашего пенсионера.
- Что там моя пенсия, - отмахнулся военный пенсионер, - ты, Ромка, молодец, умеешь правильно вести хозяйство. Молоток! Дети сыты, обуты, одеты, это главное. Мне, вообще, мало надо. Тебе бы самому одеться поприличнее...
- Нормально я одет. Необходимое все есть, а за модой я никогда не гнался. Да и моды нынче... прямо скажем - не для меня.
- И не для Варьки... Варвары Скорлупкиной, - обронил Мишка.
- Кое-что начинает проясняться, - возрадовался я и предложил, - пойдем далее.
- Эта Варя... шокирует всех окружающих! - закатил глаза Федор. - Девчонке четырнадцать лет, пора бы немного соображать, не напяливать на себя всё, что тебе мать покупает на вещевом рынке. Если денег много, то надо скупать все подряд?
- Завидуете чужому достатку? - уточнил дед.
- Мы? Завидуем? - хором возмутились дети и принялись наперебой доказывать, что папы Варвары настоящий бандит, рэкетир.
- А сейчас вы замолчите и послушаете меня! - успокоил я бурноговорящих. - Отцом вашей одноклассницы пусть занимаются правоохранительные органы, если он заслуживает их пристального внимания, меня интересует поведение моих детей, которые что-то натворили и теперь водят меня за нос. Излагайте по существу дела.
- По существу, - согласился Федор. - Варя пришла в школу, замечу - на хозработы, как ты выразился, а по-нашему - на практику, практику для тех, кто не прошел ее в начале лета, в джинсовой юбке-ламбада, в разноцветных лосинах и стукалках, которые постоянно теряла на ходу.