* * *
Он потерял счет дням. Краски осени сначала поблекли, затем перьями из порванной подушки повалил первый снег, и вот уже белый платок зимы покрыл землю. Харальд же не обращал на время никакого внимания, оно потеряло значение.
Страсть охватила его целиком, не оставив места для сомнений, скорбен и горестей. Дина стала для Харальда матерью, женой, любовницей и сестрой одновременно. Она заботилась о нем, кормила, выслушивала, утешала, а по ночам продолжала звучать мелодия соединения двух любящих существ, сладостная до дрожи...
* * *
Порыв ветра прорвался сквозь заросли и ударил Харальда в спину, заставив его задрожать совсем не от страсти. Неохотно возвращался он из мира воспоминаний, полного радости и тепла.
Вокруг шумел лес, холодный, неприветливый, в костре с треском умирали ветки. Товарищи спали. Над северными землями царила холодная осенняя ночь.
* * *
Утро встретило дождем.
Шли целый день под обстрелом мелких ледяных капелек, что ухитрялись проникать сквозь одежду и оседали на коже стылой волглостью. Ветер стих, и на зеленое царство леса опустилась тишина. Возносились коричневые стволы сосен, мрачно синели ели, стояли лиственницы, одетые в нарядные пушистые шубы. Пахло мокрой хвоей.
На ночевку встали на берегу тихой речушки. Воды ее отливали сталью, а следы от дождя казались оспинами на серой гладкой коже.
Когда скудный ужин был съеден, Харальд заметил, как переглядываются спутники, но не обратил особого внимания. Спустя некоторое время Торвальд прокашлялся.
- Послушай, Харальд, - сказал он нерешительно. - Может, ты все же расскажешь, куда и зачем мы идем? Здесь даже если кто и подслушает, то помешать все равно не успеет. Мы-то сколько сюда добирались!
- Ты ошибаешься, - вяло возразил Харальд. - Для мага, для настоящего мага не составит труда достать нас даже тут.
- Ну и что, - не сдался Торвальд. - Мы имеем право знать, за что рискуем жизнью! Трое наших товарищей погибли, а мы так и не поняли зачем!
- И моих, - Харальд поднял взгляд, и Торвальд осекся и отпрянул. На миг ему показалось, что на него смотрит змея. Огромная, хищная, с пронзительно-голубыми глазами. - Помни, что они были и моими друзьями...
Повисла тишина. Из глубины леса донеслось уханье филина - птица готовилась к началу охоты.
- Хорошо, - сказал Харальд, и голос его звучал размеренно и спокойно. - Я расскажу.
Он вновь замолчал, поворошил палкой в костре, который боролся за жизнь с продолжавшим накрапывать дождем.
- Цель похода лежит примерно в двух днях пути на север, в местах, что принадлежат людям, называемым нид. Их племя, насколько я знаю, невелико и бедно. Но именно в пределах их охотничьих угодий стоит храм, очень старый храм. Я не знаю, кто его построил, когда, каким богам посвятил. Но не в этом дело. Именно в этом храме хранится то, что нужно мне. Там с незапамятных времен лежит Книга Жажды, величайшее магическое сокровище.
- Что в ней такого? - перебил Гуннар, возбужденно блестя темными глазами. - Зачем она тебе?
- Говорят, что она утоляет жажду познания, являясь неисчерпаемым источником сведений о колдовстве. А я так хочу стать магом...
- Магом? - Поднял густые брови Торвальд, став похожим на сыча, - Ты же и так - маг.
- Нет. - В сердце кольнуло холодом, и Харальд ошутил, как зашевелилось ядовитой гадиной давнее стремление, притихшее было после перехода через горы, потребовавшего столь многих смертей. - Я не маг, я - жалкий подмастерье в магии...
- Так ты хочешь стать таким, как один из Владетелей? - В словах Гуннара слышался ужас, смешанный с недоверием.
- Да. - Слово упало, подобно ледяной горе, и Харальд на миг ощутил, что он совсем один, а вокруг на сотни верст - никого, на тысячи - никого, во всем мире - никого...
- А зачем? - усмехнулся Торвальд. - Чем тебе плохо живется сейчас? Ты молод, силен и красив, жизнь наемника не скучна, приносит немало денег. Чего тебе не хватает?
- Тебе не понять, - Харалъд едва разлепил словно слипшиеся губы. - Я хочу знать, что движет стихии, как приходят к нам существа Верхнего и Нижнего миров, хочу уметь повелевать ими! Эта жажда мучительнее, чем любая болезнь, а утоление ее - слаще всего на свете!
- Похоже, ты сумасшедший, - сказал Гуннар участливо, а Торвальд попросту покрутил пальцем у виска.
- Похоже, да. - Харальд опустил голову.
- Так и пошел бы в обучение к одному из Владетелей, - поскребя в загылке, изрек Гуннар. - Говорят, они берут учеников. И не надо было бы тащиться за этой книгой.
- Я ходил, - Харальд вздохнул, и внутри шевельнулась, оскалила клыки родившаяся годы назад обида. - И они меня прогнали. Не стали учить.
- Да ладно, глупости это все, - убежденно сказал Торвальд, - Жизнь хороша и без магии. Плюнь ты на эту книгу, давай вернемся. На мой взгляд, ты и так колдун первостатейный, дальше некуда.
- Нет, я не могу, - почти прошептал Харальд. - Слишком много заплачено за то, чтобы я смог добраться сюда, сверх меры. Последним взносом стали смерти Хегни, Асира и Иареда.
- А первым? - брякнул Гуннар, и тут же скривился, поняв, что сморозил глупость. Но Харальд ответил:
- Первым было одно расставание, и я даже не знаю, что для меня больнее...
* * *
Впервые Харальц ощутил беспокойство в феврале, спустя почти пять месяцев жизни на постоялом дворе. Удлиняющийся день напоминал о том, что скоро весна, и ласки Дины перестали приносить удовлетворение.
- Что-то не так? - спрашивала молодая женщина, и в небе голубых ее глаз появлялись тучки беспокойства.
- Все хорошо, - отвечал Харальд, чувствуя фальшь в своих словах и злясь от этого.
* * *
Обострение случилось сразу после Нового года, что празднуют в начальный день весны, первого марта Ночи наполнились кошачьими воплями, сугробы исчезли за несколько дней, превратившись в воду без всякой магии. Сияющее золотом солнце пригревало, на полях появились черные кляксы грачей, и над миром воцарились весенние запахи - парящей земли, первых почек, пробуждающейся жизни.
Разговор состоялся утром, после очередной ночи страсти и нежности.
- Ты беспокоен, - сказала Дина.
Голова ее лежала у Харальда на груди, теплое дыхание щекотало подбородок. Ночь пахла блаженством.
- Да. - Врать было бесполезно.