– Ах ты, соня. Только что проснулся? – усмехнулся старичок и поставил миску на пол, – Ну иди сюда, кушай, мой хороший.
Пса подобрали на улице две недели назад. Первое время животное никого к себе не подпускало, лишь еда смогла заставить его подружиться с сердобольным старичком.
– Хороший песик, – проговорил тот, осматривая некогда пораненную лапу пса, – Поправляешься? Вижу, что поправляешься! Ну что ж, мне пора.
Если бы не эта работа – должность участкового психиатра, Александр Петрович был бы человеком незаметным и серым. Лицо, как у тысяч других, рано поседевшие и вечно лохматые волосы, мятый серый пиджак и такие же мятые серые брюки. Все это добавляло ему возраста, хотя на самом деле Александру Петровичу едва перевалило за пятьдесят.
Александр Петрович жил на окраине города, в спальном районе, где росли старые тополя, где было тихо и спокойно. И только через пару десятков километров по асфальтовой дороге начинались большие дома, большие пробки и большие проблемы. Александр Петрович купил свою подержанную старенькую девятку только для того, чтобы вовремя добираться до больницы, в которой работал. Он недолюбливал машины. Отчасти эта неприязнь была вызвана его рассеянностью, отчасти проблемами и хлопотами – парковками, бензином, ремонтом.
Клиника, в которой работал Александр Петрович, имела плачевный вид: серый, невзрачный трехэтажный дом, перед которым был разбит заброшенный и неухоженный палисадник. На воротах висела извечная табличка «Въезд не возможен». В глубине палисадника располагался второй корпус, который в прежние времена называли «желтым домом». Старый вахтер поздоровался с доктором. Александр Петрович кивнул в ответ и поднялся на второй этаж. Он знал, что многие из тех людей, с которыми ему приходится каждый день здороваться в этом здании, насмехаются над ним. Клиника была бедной, денег на ее содержание государство выделяло мало. А он, Александр Петрович, последние копейки своей скудной зарплаты тратил на какие-то никому не понятные исследования и на то, чтобы издать в небольшом количестве книги с накопленным материалом. Но эти книги могли заинтересовать разве только профильных студентов. Зайдя в свой кабинет, Александр Петрович к своему удивлению обнаружил там посетителя. И не простого посетителя, а Михаила, того самого, с которым учился в медицинском институте и несколько раз встречался после его окончания. Только Михаил пошел в нейрохирургию, как и большинство его сокурсников, а вот Александр Петрович стал психиатром. Михаил сидел в кресле, развалившись, словно барин. Это был веселый, полный человек с аккуратной черной бородкой, с большими очками на носу. Его глаза, сильно увеличенные линзами, излучали жизнерадостность и жажду общения. Кто-кто, а этот человек умел расположить к себе кого угодно. Даже во времена учебы он непринужденно общался с преподавателями – кому комплимент, кому конфеты, и оценки его всегда были отличными.
– Сколько лет, сколько зим! – весело прогремел Михаил, – Слушай, у тебя тут страшный бардак, впрочем, как обычно.
– Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся Александр Петрович, протягивая свою тонкую руку.
Михаил энергично пожал ее. Даже кости чуть хрустнули.
– Какими судьбами? – спросил друга Александр Петрович, присаживаясь на кушетку.
– Да вот решил навестить старого знакомого, посмотреть на жизнь твою, рассказать о жизни своей.
– Для этого ты пришел прямо ко мне на работу?
– Эх ты, зануда. Просто время – деньги, а искать тебя было бы долго. Ну, рассказывай, как живешь?
Александр Петрович пожал плечами. Потом встал и принялся натягивать белый халат. Одновременно с этим стал рассказывать:
– Да как живу? Неплохо. Работаю, немного пописываю. Сижу в этом кабинете.
– Личная жизнь-то как? – бесцеремонно перебил Михаил, – Женился? Возраст все-таки, или как и прежде бобылем ходишь?
– Да вот… Завел собаку.
– Собаку? – прыснул Михаил, – Что ж, тоже достижение. Эххх… Ты ж был самым умным, мы все у тебя списывали. Думали, ты займешь место нашего любимого профессора, это как минимум. А ты стал психиатром! Да еще в этой дыре. Помнишь, кстати, нашего Антоненко-Задрипыша?
Александр Петрович кивнул.
– Представляешь, работает где-то в Европе – тамошние институты его с руками отрывают. Стал большим человеком! А ведь был тупым, как пробка.
– Но наглым, – отозвался Александр Петрович.
– Наглым и тупым, – махнул рукой Михаил, – комбинация не самая лучшая. Хм. Но в его случае, кажется, самое то!
Александр Петрович вздохнул, пригладив взлохмаченные волосы в задумчивости.
– Да почти все наши успели уже многого добиться, – продолжал Михаил, – А ты вот все копошишься со своей психушкой!
– Но если я уйду, кто позаботится о моих пациентах? – неуверенно проговорил Александр Петрович.
– Да дались они тебе! – громыхнул Михаил, отмахнувшись, – Или ты что-то изучаешь, а они тебе – что кролики подопытные?
Александр Петрович смущенно кашлянул.
– Да лааадно. Читал я твою писанину. Ничего нового, все так банально. Наверное, поэтому тебя и считают бездарным выскочкой. А ведь ты мог бы стать отличным нейрохирургом. Ты был лучшим среди нас в этой области, а опустился до психиатрии.
– Ты думаешь, психиатрия ниже нейрохирургии? – раздражено спросил Александр Петрович.
– Да это я так сказал, – Михаил широко и открыто улыбнулся, и раздражение Александра Петровича испарилось от этой улыбки как роса от солнца, – Я вообще-то заехал повидаться перед отъездом.
– Куда собираешься?
– В Москву, на должность заведующего кафедрой нейрохирургии пригласили.
– Рад за тебя, – улыбнулся Александр Петрович, – И как скоро уезжаешь?
– На следующей неделе, нужно собрать кое-какие вещи, доделать дела. Мы тут с ребятами собрались немного посидеть в ресторанчике, отметить. Ты просто обязан прийти, а то обижусь! В субботу, вечером.
– Я подумаю.
– Тут и думать нечего! – гаркнул Михаил и, приблизившись, молодецки хлопнул своего друга по плечу, – Я буду ждать тебя. Александр решил промолчать. Он не любил все эти сборища, шумные компании и тем более не любил своих сокурсников, которые – и это не было для него секретом – насмехались над ним.
– Впрочем, – сказал Михаил после паузы, – Есть у меня к тебе еще одно дело. Я знаю, что ты отличный психиатр, и, кроме того, любишь своих пациентов. А это, наверное, самое важное в успешном лечении. Важнее таблеток. Так вот, у меня знакомый есть, молодой художник. Он парень странный, не от мира сего. В общем, ему, по-моему, нужна помощь. Я решил обратиться именно к тебе не только и не столько как к профессионалу, а больше как к хорошему человеку. Мальчик никому не доверяет, сейчас с ним почти невозможно общаться. Если ты ему не поможешь, его точно заберут в психушку, и что там его ждет, неизвестно.