Справа как на параде выстроились на рейде стальные красавцы Балтийского флота — крейсеры «Рюрик», «Адмирал Макаров», «Баян», «Богатырь» и «Олег». По обе стороны крейсеров выбрасывают в небо легкие прозрачные дымки эскадренные миноносцы, плавучие краны, минные заградители, транспорты. Ежедневно к «Риге» швартуются баркасы и паровые катера с других кораблей эскадры и, как муравьи, растаскивают во все стороны содержимое ее трюмов.
Властной рукой Петра I на флоте раз и навсегда заведена пружина: ровно в четыре утра на палубе появляется вахтенный начальник. Принимая вахту, он последовательно осматривает корабль. В эти же минуты дежурный по низам обходит помещения для команды. На всех кораблях бьют склянки. Пять часов. Играют побудку.
Матросы буквально вылетают на палубу, строятся поротно. В измятой рясе, с большим крестом на груди появляется священник. На всех кораблях эскадры вахтенные начальники командуют:
— На молитву — шапки долой!
Матросы вразнобой затягивают молитву. Каждый знает, что через несколько минут можно будет поговорить, посмеяться за утренним чаем. Чай особенный, матросский — «морцовка», своеобразное месиво горячего чая, сухарей и сливочного масла.
Еще не допита кружка, как горны сзывают людей на работу. Начинается приборка. Босые, в парусиновых брюках, закатанных до колен, в тельняшках, матросы натирают палубу, из шлангов поливают ее водой, отжимают воду швабрами. Слышатся команды:
— Нажми, нажми, ребята! Еще раз окатить!
После приборки играют «большой сбор». На палубу снова выскакивают матросы и строятся вдоль бортов. Офицеры также становятся на свои места, появляется командир корабля Старк. Уверенной походкой хозяина идет он на шкафут, принимает рапорты от офицеров разных служб. Командир здоровается…
Только утихли дружные матросские голоса, вахтенный начальник командует:
— На флаг и гюйс!.. Смирно!
Все замирают. Барабаны отбивают дробь, матросы и офицеры всех кораблей снимают бескозырки и фуражки.
Флаги останавливаются у клотиков. Ветер треплет белые с синими андреевскими крестами полотнища.
Для экипажа начинается новый рабочий день, а для нас — занятия. И только вечером удастся посмотреть на город и на корабли, стоящие на рейде.
Мы находились на рейде несколько недель, продолжая настойчиво изучать сложную флотскую специальность. Только теперь классные занятия подкреплялись практикой, различными учениями. Каждый день мы разбирали и собирали тот или иной прибор, следили за его действиями. Наши знания расширялись, а вместе с тем крепла дружба, росло доверие друг к другу.
А когда выпадала свободная минута, возникали и откровенные разговоры. Я, например, рассказал Мазурову о ссыльных в нашем Тотемском уезде.
— Так это ж за политику. Небось и с Юзовки к вам попадали. — И он с жаром стал говорить о выступлениях шахтеров в период революции 1905–1907 годов.
В одно из воскресений, получив увольнительные, Мазуров, Питляк, Ерофеев, Талалаев и я решили побродить по городу, посидеть в закусочной. Но, сойдя на берег, Мазуров предложил другой план: совершить лесную прогулку. Сказал, что это приглашение его земляка — Василия Тихого. «Жалеть не будете», — добавил он.
Мы согласились. И вот уже миновали завод «Вольта», около «Балтийской мануфактуры» углубились в лес. Нас встретили Тихий и двое рабочих, провели на поляну, где расположились на траве человек тридцать-сорок матросов и рабочих. На ветке дерева колышется красный флаг. Мы тоже присаживаемся на траву.
Вперед вышел человек с пышными усами, сказал о цели сбора: решено отметить седьмую годовщину восстания экипажа крейсера «Память Азова». Это восстание произошло здесь, в Ревеле, всего год спустя после знаменитого восстания черноморского броненосца «Потемкин». Царские власти жестоко подавили его. Возле крепостной стены расстреляли восемнадцать матросов. Название корабля заменили на «Двину», стремясь этим вытравить из народной памяти непослушный корабль. Но мы не забудем революционного подвига крейсера «Память Азова», поднявшего Красный флаг.
Собрание приняло решение — помнить героев, идти их путем.
Эта сходка запомнилась мне на всю жизнь, она явилась для меня первым уроком революции.
Для дальнейшего прохождения практики гальванеров перевели на линейный корабль «Император Павел I», поразивший нас своей громадностью, чистотой и блеском. После общего ознакомления с кораблем, продолжавшегося два дня, мы приступили к более детальному изучению электроприборов корабельной артиллерии. Наш унтер-офицер Иванов свободно ориентировался в механизмах, не только рассказывал, во и показывал, как действует тот или иной прибор.