Джейд еще раз оглядела выделенные ей комнаты. Все было идеально, даже слишком. Может, произошла какая-то ошибка?
В комнату вошла Марта со стопкой чистых полотенец.
— Вы уверены, что эти комнаты предназначены для меня? — неуверенно спросила Джейд.
— Si, seсorita, — улыбнулась пожилая экономка. — Seсora Луиза велела поселить вас именно здесь, чтобы вы постоянно находились рядом, если ей вдруг понадобится ваша помощь. Ее комнаты находятся дальше по коридору.
А значит, рядом с Клейтоном Мерриком.
— А я не помешаю ее мужу? — осторожно спросила она.
— Нет, seсorita. Все изменилось после того, как у хозяйки был инсульт, — печально вздохнула Марта. — Сейчас она спит. Она просила передать, что пока вы свободны.
— Хорошо, — кивнула Джейд, прикладывая немалые усилия, чтобы не задать все рвущиеся с ее губ вопросы. — Скажите, сколько миссис Меррик обычно спит днем?
— Около часа или чуть больше, — ответила Марта, а потом неожиданно взяла Джейд за руку. — Большое вам спасибо за то, что приехали, seсorita! Mi prima очень нужна ваша помощь! Вы ведь поможете ей поправиться?
— Я сделаю все, что в моих силах, — искренне ответила Джейд.
И все же необходимость обманывать всех этих милых людей, скрывать истинную причину своего появления в Керри-Спрингс причиняла Джейд почти физическую боль. Ей было страшно представить, как они отреагируют на правду. Скорее всего, ее выбросят на улицу, как только узнают, и это только в том случае, если сенатор поверит в ее историю. А если нет, что тогда?
Но, несмотря ни на что, она должна увидеть своего отца. Сенатора Клейтона Меррика. Именно ради этого она проделала весь этот путь.
— Спасибо, Марта.
— De nada[2], — с улыбкой кивнула экономка и закрыла за собой дверь.
Джейд со вздохом опустилась в мягкое кресло, стоящее напротив камина.
Прошло всего шесть месяцев с того дня, когда, разбирая бумаги матери, она нашла документы по удочерению. Это полностью перевернуло всю ее жизнь. Именно тогда она узнала, что Рене Гамильтон не была ее биологической матерью. Ею оказалась некая Кетрин Лоуерли, а имя отца в бумагах вовсе не значилось.
Джейд вытащила из своего чемодана кожаную папку, которую когда-то нашла в банковской ячейке матери, и достала из нее фотографию тридцатилетней давности. На ней была изображена группа радостно улыбающихся людей, но два человека выделялись из толпы. Одной из них была Кетрин Лоуерли, очаровательная девушка лет двадцати с такими же бездонными зелеными глазами, как и у самой Джейд. Мужчина, обнимавший ее на фотографии, был чуть старше, с темно-карими глазами, песочного цвета волосами и ямочкой на подбородке. Джейд прикоснулась кончиками пальцев к приметной черте, такая же была и на ее лице.
С именем мужчины проблем не возникло, потому что на заднем плане на фотографии виднелся транспарант «Поздравляем Клейтона Меррика с постом сенатора США!».
Джейд приложила немало усилий, чтобы собрать как можно больше информации о своих биологических родителях. Она выяснила, что Кетрин Лоуерли долгое время жила в Остине, но десять лет назад умерла от осложнений после пневмонии.
Так как Клейтон Меррик был сенатором, его найти оказалось гораздо проще. Джейд выяснила, что тридцать лет назад, вскоре после того как была сделана та памятная фотография и родилась Джейд, он женился. Возможно, он оттолкнул Кетрин ради брака с Луизой?
Среди бумаг, хранившихся в банковской ячейке, Джейд нашла не только фотографию, но и небольшой дневник, оставленный Кетрин для своей дочери. В нем она писала о том, как сильно любила свою маленькую девочку и ее отца, Клейтона Меррика. Она переживала, что незаконнорожденная дочь может поставить крест на его карьере, и очень страдала из-за того, что не может растить дочь вместе с любимым мужчиной и вынуждена отдать ее приемным родителям.
Джейд не знала, рассказала ли Кетрин Клею о своей беременности. Может, он ничего не знал?
А может, именно он настоял на том, чтобы избавиться от нее?
Эти вопросы привели Джейд на ранчо Устье Реки. Джейд убрала фотографию в папку. Она не собиралась отступать, пока не узнает всю правду о своем прошлом.