Пока такие мысли мелькали в голове Арктура, он услышал шаги. Юноша слишком поздно осознал, что звук приближается к двери, у которой он подслушивает. Арктур хотел отойти, но не успел – тяжелая рука схватила его за рубашку и втащила в столовую.
– Ты что, шпионишь за мной?! – вскричал Ангус. – Что ты слышал?
Арктур вырвался из рук отца.
– То, что ты террорист! – прокричал он.
Ангус развернул его и толкнул на ближайший стул.
– Ты ничего не слышал, сын, – сказал Ангус. – Эти слова не предназначены для таких, как ты.
Арктур посмотрел на Айлина Пастера. Мужчина явно удивился и встревожился, что Арктур подслушал разговор.
– Что ты собираешься делать? – спросил Арктур у отца. – Ты собираешься убивать людей?
Ангус уставился на него. Холодный серый взгляд проник в самое сердце сына.
Арктур понял, что отец принял для себя какое-то решение.
Пастер также это заметил и сказал:
– Ангус… ты уверен?
– Да. Ведь ему уже скоро восемнадцать. Пришло время вести себя как мужчина, так что я буду обращаться с ним, как с мужчиной.
Арктур ощутил нервную дрожь от слов отца.
Неужели сейчас с ним будут говорить по-взрослому, как он мечтал все эти годы?
– Ну что, мальчик, ты готов стать мужчиной?
Арктур подумал какую-то долю секунды и ответил:
– Готов.
– Хорошо, – сказал Ангус. – Я с уважением отнесусь к этому. Но ты должен понимать – то, о чем я тебе собираюсь рассказать, не должно покинуть эту комнату.
Ангус протянул Арктуру руку.
– Поклянись мне, и я все тебе расскажу.
– Клянусь, – сказал Арктур, пожимая руку отца.
– Очень хорошо, – сказал Ангус, присаживаясь рядом с Арктуром и закидывая ногу на ногу. – Ты ведь в курсе, что я всеми фибрами души терпеть не могу коррупцию Конфедерации, но конфедераты зашли еще дальше. Старые Семьи с планеты-столицы Тарсониса контролируют абсолютно всё. Весь аппарат Конфедерации ориентирован на поддержание их власти, эксплуатируя подчиненные им миры по полной программе и выкачивая оттуда ресурсы. В целом, это всё.
– Ты собираешься бороться с Конфедерацией? – спросил Арктур. – Зачем?
– Потому что кто-то должен, – сказал Ангус. – Их империя распространилась слишком далеко, нужно только толкнуть в определенном месте, чтобы она рассыпалась, как карточный домик. Людей тяготит ярмо Конфедерации, запах восстания витает в воздухе – его можно почувствовать.
– Ты собираешься объявить войну Конфедерации, – недоверчиво сказал Арктур.
– Не совсем войну, – ответил Ангус. – По крайней мере, пока.
– Терроризм, – сказал Арктур. – Так это называется?
– Не сомневаюсь, что некоторые так и будут это называть, но если ты хорошенько подумаешь, то поймешь: то, что делает Конфедерация, тоже легко может быть истолковано как терроризм.
– Уверен, что это не одно и то же.
– Да неужели? – хмыкнул Ангус. – Разве цель терроризма не в том, чтобы убивать и калечить людей, неважно кого, лишь бы заставить их подчиняться приказам? И разве Конфедерация не проводит военные операции в качестве устрашения, чтобы заставить население плясать под свою дудку?
– Но в этом-то и разница, – сказал Арктур. – Это уже война.
Ангус покачал головой.
– Не совсем так. В конце концов, цель войны не в том, – или, по крайней мере, не должна быть в том, – чтобы убить всех до единого в армии противника. Однако при уничтожении достаточного количества живой силы их лидеры начинают больше бояться продолжения войны, чем капитуляции.
– Тогда, исходя из твоих рассуждений, любые военные действия попадают под определение террористического акта, – принуждение через устрашение с применением насилия.
– Именно, – подытожил Ангус, довольный тем, что добился своего.
– Но ты же не собираешься убивать людей? – уточнил Арктур.
– На войне люди умирают. Это печально, но неизбежно, – ответил Ангус. – Я бы хотел, чтобы все было иначе, но Конфедерация принесла войну с собой. Однако в отличие от них мы не будем причинять вреда мирному населению. Нашими целями будут только военные объекты.
– И все равно это неправильно, – сказал Арктур. – Все равно будут умирать люди, и убивать их будешь ты.
Ангус откинулся на спинку стула. Его лицо выражало разочарование.
– Я думал, что ты достаточно взрослый, чтобы понять необходимость таких действий. Вижу, что был неправ. Ты все еще ребенок и думаешь, как ребенок. Ты еще не способен увидеть реальный мир за пределами своего эгоистичного внутреннего мирка.
Слова отца уязвили Арктура до глубины души, и он вспыхнул от обиды. Юноша резко поднялся и направился к двери.