— Спасибо, что избавили меня от его общества, капитан, — сказал Арктур.
— Мистер Менгск? — позвала Эмилиан, когда он уже повернулся, чтобы уйти.
— Да?
— Я спасла вас от внимания директора не по доброте душевной. Я действительно хочу с вами поговорить.
— Да? Ну, говорите, — сказал Арктур, довольный тем, что капитан выделила его среди остальных. Он видел, как сокурсники с завистью следят за ним, и наслаждался уделяемым ему вниманием.
— Спасибо, сержант Девлин, — обратилась Эмилиан к солдату-вербовщику, все еще стоявшему по стойке «смирно» за спиной Арктура. — На этом все.
Сержант козырнул.
— Есть, мэм.
Тут капитан Эмиллиан быстрыми шагами начала удаляться, сложив руки за спиной, и Арктуру пришлось быстренько ее догонять.
— А у вас все вербовщики ресоциализированные? — спросил Арктур.
— В основном, да, — ответила Эмилиан. — Они, конечно, не прирожденные ораторы, но зато отлично справляются с ответами на вопросы студентов.
— И что же он сделал? — спросил Арктур. — Сержант Девлин, что он сделал?
— Я не знаю, — ответила Эмилиан. — Эти архивы недоступны. Раз уж ты десантник, ресоциализированный или нет, твое прошлое не имеет никакого значения. Ты десантник, — просто и ясно.
— Все так уравнительно, но я думаю, это не совсем так.
— Да, не совсем. Но неужели лучше знать, что он зарезал всю свою семью разделочным ножом и мириться с этим? Или, может, ему доставляло удовольствие приставать к маленьким мальчикам в парке.
— Я понял вас, — сказал Арктур, оглядываясь на мягкое и доброжелательное лицо сержанта Девлина и представляя его искаженным от гнева, с окровавленным ножом в руке.
— Избранные, гордые, психически неуравновешенные, — сказал Арктур.
— Ты пытаешься смеяться над нами, но ничего не выйдет, Арктур, — сказала Эмилиан, улыбаясь.
— А почему нет?
— Потому что я уже знаю, что ты подумываешь над тем, чтобы присоединиться к нам.
— Я? — спросил Арктур. — А как вы можете это знать?
— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь. Я видела результаты твоих тестов и читала твою психологическую характеристику. Знаю, что ты обладаешь сильными лидерскими качествами и уверен в себе, благодаря чему люди хотят следовать за тобой. Знаю о твоей проблеме с авторитетными людьми, которых ты считаешь ниже себя, и что твой IQ достигает уровня гения.
— Эти файлы закрыты для посторонних, — сказал Арктур, раздраженный больше ее совершенно верной оценкой его личности, нежели вторжением в личную жизнь. Ему не нравилось, когда кто-то мог его прочесть, как открытую книгу.
— Да, закрыты, но директор Стигман предоставил нам информацию о выпускниках перед нашим сегодняшним визитом. Так гораздо легче подобрать подходящих кандидатов.
— А разве это не противоречит закону?
— Несомненно противоречит.
Арктур удивился такому легкому признанию Эмилиан и улыбнулся, поняв, почему она себе это позволила.
— Вы хотите, чтобы я почувствовал себя свободно, так как делитесь со мной секретом, — сказал он. — Если вы просчитали мой психологический профиль, то думаете, что я буду вам больше доверять, если подумаю, что вы со мной откровенны, и импонируете моим бунтарским задаткам.
Капитан Эмилиан кивнула.
— Очень хорошо. Ну и как, работает?
— Немного, — согласился Арктур, наслаждаясь этими обоюдными откровениями с привлекательной воительницей.
— Так скажи мне, Арктур, — обратилась к нему Эмилиан, наклоняясь над одним из столов, взяв целую кипу разных флаеров. — Чем ты хочешь заняться после окончания академии?
— Я подумывал над тем, чтобы стать изыскателем, путешествовать среди миров Периферии и исследовать окраины космоса. Есть такие планеты, на которые не ступала нога даже конфедератов. Я хочу оставить свой след в истории — дать имя планете, открыть что-то еще невиданное. Вы знаете, обычные…
— Изыскатель, — сказала Эмилиан, — очень почетная профессия. А ты знаешь, что армия может помочь тебе?
— Правда? А как?
— Большинство наших экскурсий проходят в удаленных мирах. Мы все время сотрудничаем с горнорабочими. Тебе будет предоставлена возможность почерпнуть реальный опыт непосредственно от горняков; горняков и им подобных. Не говоря уже об обучении в свободное время. Дальнейшие технические средства обучения на наших судах не имеют себе равных, оборудованных самым лучшим нейронным интерфейсом и мнемо-репетиторами. Ты мог бы овладеть совершенно любыми навыками во время сна.
— Звучит любопытно, — сказал Арктур, удивленный тому, что действительно считает это интригующим.
— Вне десантного корпуса добиться этого гораздо сложней, — сказала Эмилиан, подавая ему флаеры. — С такими результатами тестов, ты спокойно сможешь выучиться на офицера. И как только окончишь срочную службу, будешь волен ехать куда хочешь. Знания, полученные в армии, можно применить и на гражданке.
— Моя срочная служба, — сказал Арктур. — Как долго она будет длиться?
— Сроки у нас в десантных войсках довольно гибкие, — учтиво ответила Эмилиан. — Все зависит от твоего положения и текущего уровня угрозы, установленного Верховным Командованием.
— И каков текущий уровень угрозы?
Эмилиан улыбнулась.
— Низкий, — сказала она.
Глава V
День вручения дипломов. Арктур чувствовал, что нервничает от душевного волнения и от мысли, что наконец-то вырвется из заточения Стирлингской академии. После встречи с представителями десантного корпуса Арктур все больше и больше задумывался над тем, чтобы стать одним из них. Он даже заполнил электронный заявочный бланк, правда, пока не подтвердил.
Ему нравилась мысль о том, что можно будет обучиться навыкам изыскателя за счет Конфедерации. Равно как и о том, насколько это взбесит его отца. А, учитывая, что текущий уровень угрозы в секторе Копрулу все-таки низок, то ему, скорей всего придется отслужить только минимальный срок — три года, — после чего он получит право уйти в отставку и начать старательскую карьеру.
Да, эта идея имела свои преимущества. Но в глубине души Арктур не мог избавиться от мысли, что, в конце концов, это все-таки опасно для жизни. А он никогда не любил подвергать себя физической угрозе.
Но разве не для того и существуют десантники, чтобы оберегать людей от опасности?
Юноша выбросил из головы мысли об армии и сосредоточился на дне грядущем. Сегодня ему и без того хватало забот.
Стирлингская Академия купалась в солнечном свете, серый гранит сверкал как мрамор и придавал зданию налет новизны. На газоне, прямо перед главным портиком[21], рабочие соорудили обширный помост, и выставили напротив несколько рядов стульев.
Сто пятьдесят шесть старшеклассников (и это был полный состав выпускающихся, так как заведение такого статуса как Стирлингская академия не позволяла своим студентам таких ошибок, как провал экзамена) заняли свои места. Все были в длинных черных мантиях, отороченных бледно-голубым шелком, и в четырехугольных академических шапках.
Трибуны для простых зрителей установили по обе стороны сидений в центре лужайки, оттуда гордые родители наблюдали, как их отпрыски наконец-то выпускаются из академии. Позади кафедры[22], c которой директор Стигман[23] выдавал столь желанные, с золотым тиснением, свитки дипломов, сидели преподаватели и магистры. Компанию им составляли выдающиеся выпускники академии. Тут были и генеральные директора крупных корпораций, и знаменитые ученые, меценаты, офицеры высшего звена армии Конфедерации и даже начальник полиции Стирлинга.
Директор Стирлингской академии был облачен в парадную черно-желтую мантию с ярко-красной ризой. В высокой конусообразной шляпе с кокардой он напоминал солдафона. Арктур нисколько не сомневался, что под мантией скрываются ботинки на высокой платформе.
Под бравые мелодии школьного оркестра студенты, один за другим, подходили к сцене и получали свои дипломы из рук Стигмана под громкие аплодисменты родителей и отрывистые рукоплескания тех, чьи дочери и сыновья уже получили дипломы или вот-вот получат.
21
ПОРТИК, а, м. [< лат. porticus]. архит. Перекрытие, поддерживаемое колоннадой или аркадой, образующее выступающую часть здания; часто оформляет главный вход.
22
Кафедра (из др. — греч. καθέδρα — «седалище; сиденье») — возвышение для лектора, преподавателя, оратора.