Лицо Жюлианы было покрыто разводами слез. Она крепко прижимала к себе Валериана. В широко раскрытых глазах мальчика плескался страх и непонимание происходящего. Валериан высвободился из хватки матери и подошел к Арктуру.
— Твои мама и папа умерли? — спросил он.
Арктур кивнул.
— Да, Валериан. Именно так. И моя сестра тоже.
— А почему они умерли?
— Тише, Валериан! — одернула мальчика Жюлиана. — Не спрашивай о таких вещах!
— Конфедерация убила их, — произнес Арктур. Его голос прозвучал низко и угрожающе. — Они убили их, потому что мой папа выступал против них. Убили, потому что они звери.
Валериан протянул руку и нерешительно дотронулся до плеча Арктура.
— Мне жаль, что они умерли, — прошептал он.
Арктур посмотрел в глаза сына и увидел в них неподдельную детскую искренность — искренность, незашоренную взрослыми понятиями приличия или такта.
— Спасибо, Валериан, — поблагодарил он мальчика.
Айлин Пастер отвел Валериана обратно к матери, а затем сел в кресло напротив Арктура.
— Чтобы ты не планировал делать, я обещаю тебе полную поддержку со стороны Умоджи.
— Как и моему отцу? — с горечью уточнил Арктур.
— Гораздо большую, — ответил Пастер. — Арктур, я только что вернулся с чрезвычайного заседания Совета Правления, посвященного поражению келморийцев. Министр Йоргенсен объявил о формировании Умоджанского протектората. Эта организация будет защищать наши колонии от тирании Конфедерации и оградит их от ее захватнической политики. Мы будем предоставлять убежище тем, кто будет бороться за свободу.
— Очень благородное решение, — сказал Арктур. — Правда, немного запоздалое.
— Наверное, ты прав, — признал Пастер, — но это только начало.
— Начало… — задумчиво произнес Арктур, глядя на потрескивающий огонь. — Да, это только начало.
Внезапно страшная мысль ворвалась в мозг Арктура, ударив как шип "карателя". Он посмотрел на Валериана и Жюлиану. От страха у него перехватило дыхание и скрутило внутренности в комок.
— Что такое? — спросил Пастер, увидев его затравленный взгляд.
— Жюлиана… и ты, Валериан, — сказал Арктур, вскакивая на ноги, — вам нужно уходить. Прямо сейчас.
— Что? Я не понял, что ты имеешь в виду?
— Они знают, — сказал Арктур, расхаживая по комнате. Его мысли стучали в голове, как колонна вездеходов, врезающихся друг в друга. — И если они еще не здесь, то появятся в ближайшее время!
— Подожди, Арктур, — перебил молодого человека Пастер. — Кто знает и что?
— Конфедераты! — отрезал Арктур. — Сообщение, что я послал родным о Валериане. Если они настолько хороши, что сумели обойти охранные системы Фелда, при этом даже не вспотев, то ясно как дважды два, что они знают где я, и что у меня есть сын. Мы — упущенные концы, и, раз дело касается убийства, Конфедерация не успокоится, пока не спрячет нас в воду.
— Ты думаешь, они придут сюда? На Умоджу? — покрепче стискивая Валериана в объятиях, спросила Жюлиана.
Арктур рассмеялся глухим мрачным смехом, звучащим из самой холодной и пустой части его души.
— Нисколько не сомневайтесь, что так и будет. Они сделают все возможное, чтобы уничтожить своих врагов. Вы должны убираться отсюда и постоянно перемещаться, иначе они найдут вас. А этого никак нельзя допустить.
— Не смеши, — возразил Пастер. — Мы здесь как в крепости.
— Не смеши? — изумился Арктур. — Если убийцы моей семьи смогли проникнуть через системы безопасности Небесного Шпиля, то сюда они просто войдут и перебьют всех в один момент! Ну уж нет! Единственный способ избежать с ними встречи — отсутствовать там, куда они придут вас искать!
— Арктур прав, папочка, — сказала Жюлиана. — Мы должны уходить.
Ее голос дрожал от страха, но Арктур знал, что боялась она не за себя, а за Валериана.
— Я не позволю, чтобы что-то случилось с Валом!
Айлин Пастер еще колебался, но все-таки потом неохотно кивнул.
— Через час сюда прибудет корабль.
— Постоянно передвигайтесь, — предупредил Арктур, — никогда не задерживайтесь слишком долго на одном месте.
— А разве ты не пойдешь с нами? — удивилась Жюлиана.
— Нет, — ответил Арктур. — Пока они еще не знают, но конфедераты только что создали величайшего врага, какого им когда-либо придется узнать.
— Что ты собираешься сделать? — спросил Пастер.
— Я сравняю Конфедерацию с землей, — процедил Арктур.
Глава XV
Меч обрушился на него, образуя серебряную дугу, и Валериан крутанул запястьем, чтобы собственным оружием заблокировать удар. Клинки встретились со стальным лязгом, в тот момент, когда Мастер Миямото сделал выпад мечом, а юноша парировал его. Отразив удар, Валериан опустил меч, и отступил, избегая новой безжалостной атаки наставника.
Пот ручьями бежал по лицу Валериана. Его дыхание стало прерывистым и тяжелым. Мастер Миямото напротив, выглядел столь же безмятежным и невозмутимым, как и всегда, независимо от того, наливал ли он чай или выполнял безупречные выпады мечом.
Одетый в простой кремовый кэйкоги[48] и хакама[49], Мастер Миямото был непредсказуем, как всегда. По его лицу нельзя было прочитать ни единого намека на возможные движения в этом опасном балете, называемом бой на мечах.
Валериан носил идентичную тренировочную одежду, скроенной по его небольшой фигуре девятилетнего мальчика, которая наконец начала крепнуть, поскольку он становился старше и все больше занимался. Он был все еще стройным и худощавым, хотя за последние два года его плечи и руки заметно окрепли. В облике хилого мальчика наконец стали проявляться многообещающие намёки на сильного мужчину, каким Валериан мог стать в будущем.
Они были одни в саду. Мастер Миямото никому не позволял наблюдать за их тренировками, даже матери Валериана. Высокие стены из грубо обтесанного камня ограждали сад. У прямоугольного внутреннего дворика, поросшего слегка колышущимися разнообразными растениями, недавно появились участки газона и вымощенная сланцем площадка рядом с восточной стеной.
В центре сада умиротворенно журчал фонтан, а в прохладном воздухе слегка витал такой домашний дух созревших зерновых, со слабым, но все же безошибочным запахом химических удобрений. Эта область Икара-4 всегда так пахла из-за плодородной глинистой почвы, которая так подходила для сельского хозяйства.
Птицы, сидевшие на высоких стенах, являлись единственными зрителями, какие могли наблюдать за изнурительными тренировочными ритуалами Валериана. Их щебетание походило на хор удивленных театралов, наслаждающихся унижением мальчика со стороны мастера фехтования.
— Что значит победа? — задал вопрос Миямото, медленно поднимая меч вверх и заводя назад.
— Победить своего врага, — ответил Валериан, сместившись по дуге, когда Мастер Миямото скользнул в строну.
— Нет, — сказал Миямото, нанося Валериану молниеносный удар, — просто победить врага недостаточно.
Валериан блокировал атаку с впечатляющей скоростью, и сделал ответный выпад в бок наставника. Клинок рассек пустой воздух, и мальчик понял, что попался на уловку, когда Мастер Миямото, повернув свой меч плашмя, больно ударил его с коротким электрическим звуком.
— Тогда что? — вскрикнул он. Каждый раз, когда Валериан отвечал на вопрос неправильно, он получал замечание, подкреплённое оружием Мастера Миямото.
— Уничтожить его, — сказал Мастер Миямото. — Стереть его из памяти живых. Ты не должен оставить и намека на его существование. Полностью сокрушить каждое его достижение и удалить из анналов истории любое пусть даже мимолётное упоминание о нём. От такого поражения ни один враг никогда не сможет оправиться.
Меч Мастера Миямото обернулся вокруг его тела серией отточенных движений. И если бы Валериан попытался повторить их, он лишился бы конечностей, ушей и жизни.
— Вот, — сказал Мастер Миямото, — что значит победа. Ты бы знал это, если бы обратил внимание на книги, которые читает твой отец. Или ту, что я дал тебе.
48
Кэйкоги — японский тренировочный костюм для различных видов боевых искусств, состоящий из рубашки с укороченным рукавом и штанов.