Тем временем дома у нас с Наташей уже наладилась семейная жизнь, она по примеру своей матери доверила мне решение всех забот, послушно выполняла мои советы и наказы. Я не старался навязывать ей свои суждения и мнение, нередко советовался по большинству наших общих дел, но получалось, что последнее слово оставалось за мной. Родители Наташи даже поражались, видя ее покладистость, ее безграничную веру и подчинение моей воле, желание угодить мне. Она почти по любому вопросу спрашивала моего мнения, даже что ей одеть, мне даже пришлось ее одернуть, потребовать большей самостоятельности. Общего времени у нас оставалось мало, с утра я уходил на работу, вечером, едва поужинав, бежал в университет на занятия, возвращался уже ночью и почти сразу ложился спать. Только в выходные мы могли вместе гулять, ходить в кино или на концерт.
В одну из суббот сентября я сошелся с Татьяной, приехавшей в родительский дом утром, когда, кроме меня, дома никого не было. Наташа ушла на занятия, а родители на смену, я же отсыпался за всю рабочую неделю с ежедневным недосыпом. Я даже не понял, кто меня будит ласками, расслабился, когда подруга оседлала мой воспрянувший орган, через долгое время сквозь полусон стал воспринимать что-то странное, женский стон, не похожий на Наташин, да и ощущение другого тела, более мягкого. Открыл глаза и увидел над собой обнаженную Татьяну, в экстазе закрывшую глаза, ее полные колышущиеся груди. В первое мгновение растерялся, не мог поверить глазам, а потом проскочила мысль скинуть с себя коварную посягательницу, но проснувшееся возбуждение поглотило ее, напротив, я прижал к себе пышное тело, сам принялся нанизывать его на свой инструмент, пока не изошел жизнетворным соком.
Какого-то раскаяния в совершенном я не почувствовал, уже ранее представлял, как овладеваю этим соблазнительным телом, теперь прежние мечты перешли в реальность. Не знаю, то ли я сам, то ли юное тело, отнюдь не беспорочно, при виде особо привлекательной особы у меня не раз вспыхивало вожделение, даже рядом с Наташей, не зря она ревновала меня к другим прелестницам. И когда Татьяна стала ласкать губами мой опавший орган, я вновь возбудился, опрокинул партнершу на постель и вонзил отвердевшее копье во влажное лоно. Раз за разом мы повторяли соитие, Татьяна исходила криком в оргазме, а я все продолжал терзать послушное моим рукам ее тело, пока не дошел до изнеможения, раскинувшись рядом с ней. После она встала, оделась и ушла, только сказав, что придет в субботу, когда опять никого не будет.
Слово Татьяна сдержала, приехала на вторую субботу, также утром, мы вновь занялись сражением на любовном поле, час за часом, до обоюдного изнеможения.. Мы почти не разговаривали между собой, только плотское удовлетворение, но в нем у нас сложился высший класс! Воплощали в своих сношениях самые смелые, нетрадиционные, в какой-то мере извращенные способы и позы, о которых с Наташей даже и не помышляли. Но они придавали нашей связи с Татьяной особую остроту, пикантность, я с нетерпением ожидал каждой следующей встречи. Так и продолжалось еще долгое время, при встрече же на людях мы делали вид как ни в чем не бывало.
Через два месяца моя новая подруга огорошила новостью, что беременна от меня, у нее с мужем такое не получалось, несмотря на его старания. Тут же добавила, что она родит, ко мне же никаких притязаний не будет, если я сам не захочу видеться со своим дитем. Мы с Наташей береглись от зачатия, в рисковые дни она принимала таблетки. С Татьяной я не предохранялся, не пользовался презервативом, она сама попросила не надевать его. Думаю, уже с первой встречи планировала забеременеть от меня, а я пошел навстречу ее желанию. Не стал сейчас высказывать свое беспокойство и отношение к зародившемуся ребенку, каких-то отцовских чувств абсолютно не испытывал, просто не готов был к ним. Мы продолжили свои нечастые, но регулярный встречи, пока выросший плод не прервал их до рождения. После родов уже через месяц Татьяна возобновила наши свидания до новой беременности и так несколько лет, пока судьба не развела нас.
Едва ли не с первых моих постельных встреч с Татьяной невеста заподозрила, что у меня есть другая женщина, но кто именно, не знала. Ее насторожил то ли запах, идущий от меня, или еще какой признак, а может и мое поведение. Она стала с какой-то подозрительностью присматриваться, выискивая обличающие 'улики', а потом не выдержала, краснея от сдерживаемых чувств, задала беспокоящий ее вопрос: