- Ты вершил свою судьбу сам, и вот к чему это привело. Тебе нравится такая участь?
- Эту судьбу не я себе выбрал, - он едва мог ворочать языком. Слова звучали не разборчиво, но божество все понимало. – Это вновь ваша воля.
- Ты совершил действия, которые повлекли за собой такую кару. Ты сам выбрал путь, а теперь не хочешь принимать ответственность за то, куда он тебя привел.
Даже умирая от жажды, Кодард не хотел признавать, что несет это наказание по собственной вине. Но на последние слова божества ему нечего было возразить. Долгим был тот разговор, но, в конце концов, собеседники пришли к соглашению, о котором твой отец умолчал, но о другом рассказал. Плыть за Большое море в поисках скрытых знаний ему указали боги. Твое рождение стало его освобождением от веков скитаний. Он за десять лет смог передать тебе всю свою силу, после чего умер. Он обрел покой, но теперь ты должна исполнить свое предназначение.
- Какое предназначение? – я вся напряглась, как натянутая тетива, в ожидании ответа.
- Доподлинно оно мне неизвестно. Я знаю лишь то, что наступит день, когда ты и другие валькирии соберетесь вместе и сойдетесь в битве с армией теней. Но прежде, чем ты будешь готова, я стану учить тебя.
С этими словами Перитас достал их под скамьи вытянутый сверток, который я не заметила, и вручил его мне.
- Открой.
От свалившихся на меня новостей сердце затопило волнением. Непослушными пальцами я развязала тесемки и, затаив дыхание, развернула ткань. Внутри обнаружился тот самый двуручный меч, который я приметила в оружейной, еще до того как начала путешествие. Сомкнув пальцы на рукояти, я вытянула его вперед, вновь ощутив приятную легкость. Джек подал голос, напомнив о своем присутствии.
- А у этого меча есть имя?
- Да. Звездный свет.
Взгляд скользил по гладкому серебряному клинку к вставленному в рукоять сапфиру. Я мысленно обратилась к мечу по имени и почувствовала, что оно действительно ему подходит. Сидя на той черной скамье, под защитой дубовых ветвей, рядом с последним живым родственником и верным другом, я чувствовала радостное возбуждение, перемешанное с волнением, и поняла, что впервые за долгое время счастлива.
Я не заметила, как вокруг уже стали сгущаться сумерки. Мы вернулись в дом и собирались, уже было, разойтись по своим комнатам, когда Джек хлопнул себя по лбу, что-то вспомнив.
- Вы не рассказали, как Кодард выжил в зыбучих песках и как там оказался?
- Ох, - дедушка покивал, - да я выяснил и это. Боги, как выяснилось, похожи на людей. Любят поиграть, могут долго помнить обиды. Кодард рассказал, что попадать в смертельные западни по их милости было обычным делом. Маленькая месть на каждый день.
Неизвестная глава
Преисподняя. Так на картах путешественников по мирам было обозначено это место. Такое название прижилось по той просто причине, что не было известно более негостеприимного мира. В царстве застывшего обсидианового моря не было никакой жизни, лишь вздыбившиеся непроходимым лесом застывшие черные волны. Самым страшным, пожалуй, было то, что, попав туда однажды, выбраться было уже невозможно. По крайней мере, такой способ не был известен среди путешественников. В Преисподней не было ни обжигающего холода, ни плавящего жара, попавшие в плен этого мира, умирали мучительной смертью из-за отсутствия еды и воды.
Посреди волн, теряясь верхушкой в небе, росла огромная черная башня, видная издалека. В ее основании мог бы поместиться целый город, в то время как на вершине – лишь несколько человек. Сверху это строение, возведенное неведомыми силами, заканчивалось площадкой, огражденной со всех сторон кривыми обсидиановыми перилами, которые ощерились множеством острых зубцов. Все они были разными по размеру, а один даже достигал высоты человеческого роста.
Опершись спиной о заграждение, на вершине сидела согбенная старуха. Ее иссохшую пергаментную кожу покрывали темные пятна, похожие на масляные разводы. Старуха дремала, смежив веки, и таким изможденным казался ее вид, что тот, кто мог бы видеть женщину в тот момент, решил, что она умерла.
Старуха редко становилась посмотреть на открывавший вид. Почти все время она проводила в подземельях, где вместе со своими помощницами проводила обряды, снова и снова пополняя раскинувшуюся у подножия армию теней. Поднималась женщина лишь тогда, когда чувствовала, что Бог зовет ее. Плотно сжав трясущиеся губы, превратившиеся в две тонкие тряпочки, она медленно переставляла слабые ноги, с трудом преодолевая каждую ступеньку.
Столетия назад, когда при ней еще была кожа глубокого нефритового цвета, она сподвигла своего возлюбленного поднять мятеж против ложных богов. Но еще прежде к ней явился мужчина, прикрывавший лицо капюшоном. Бывший гласом Истинного бога, который на древнем языке назывался дерилидос, он помог ей увидеть истину и наградил даром. Дерилидос одаривал ее каждый раз, как она справлялась с возложенной на нее миссией. Она и, как позже выяснилось, еще несколько женщин, тоже ставших жрицами, долгое время рожали детей, исполняя Его замысел.
Дерилидос помог им сохранить жизнь, но не вечную молодость. Потому с каждым взрослеющим ребенком, они все больше состаривались. Когда их чрева истощили способность к деторождению, Истинный бог собрал их в Преисподней для исполнения новой миссии. Теперь они могли поднимать из небытия тени. Аризна не знала, что грядет, но чувствовала, что вскоре их судьба свершится, и вместе с этим придет избавительная смерть.
В Преисподней не было солнца, лишь тусклое небо, неизменно затянутое пеленой тумана. Оттого там не было дней и ночей, время будто вовсе остановило свой бег, в тот же день, когда остановилось обсидиановое море. Если бы там были дни, можно было бы сказать, что каждый день Аризна с другими жрицами вызывали к жизни тени в подземельях под подошвой башни. Обряды были трудоемкими и вынуждали подолгу стоять на старческих ногах, отчего те не переставая болели. Подниматься на вершину по зову дерилидоса, однако, было сложнее всего. Каждая кривая ступенька давалось с таким трудом, что через каждые несколько приходилось останавливаться на отдых. Изможденное тело вел вперед лишь дух, в котором еще горел огонек истиной веры, раздуваемый предвкушением скорой встречи с Ним.
Когда длинный путь привел ее на открытую площадку, женщина осела без сил и стала дожидаться визита. Ждать, как всегда, пришлось долго, и она начала клевать носом.
- Услышь меня, дитя - властно прозвучало в ее голове, разогнав дремоту.
- Я слушаю Вас, господин, - она торопливо преклонила колени, которые от этого пронзило резкой болью.
- Скоро явиться твоя кровь. Тебе нужно только привести их сюда.
- Слушаюсь, господин.
- Продолжайте призывать теней. Ступай.
Аризна склонилась так сильно и резво, что легонько ударилась лбом о гладкий черный камень пола. Сделав это, она как могла торопливо поднялась и стала спускаться обратно. Когда-то спуски давались ей легче, чем подъемы, и было удовольствием спускаться вниз после долгого пути наверх, но не теперь. Теперь ей приходилось держаться за стены, чтобы кубарем не свалиться вниз. В памяти все еще свежа была боль, которую она испытала, пересчитав головой большое количество ступенек.
В подземелье, как и во всей башни, горели факелы. Хоть у жриц все еще сохранилась способность видеть в темноте, факелы нужны были для теней, будучи важным условием их призыва. Внизу ее уже ждали три таких же ветхих и изможденных старухи, как и она сама. Стоило Аризне спуститься, они вопросительно подняли на нее глаза, слишком усталые, чтобы разговаривать.
- Приближается то, чего мы так ждали, сестры. Скоро прибудет наша кровь.
- Начнется ли война, которую мы ждем? – прошелестел тихий голос.
- Это мне неизвестно.
Все четверо они уже давно испытывали невозможную усталость от долгой жизни, что дополнительно усугублялось старостью. Изредка разговаривая, они пришли к выводу, что армия теней нужна для войны с лжебогами. Когда же ложные боги будут побеждены, их миссия закончится, и они смогут обрести покой.