Пожалуйста: в государстве, где превозносится закон, им с легкостью манипулируют. Что тогда говорить о России… Неравенство, фарисейски скрываемое официальной пропагандой, у нас существовало всегда. Но такого разноса между бедными и богатыми, который произошел в девяностые, страна не знала. Децильный коэффициент: отношение дохода самых обеспеченных десяти процентов населения к доходу десяти процентов самых малоимущих — в СССР определялся цифрой 6, ну, максимум 7. Сегодня он 17! Это неблагополучный показатель.
Однако не могу с вами согласиться, что возникший в девяностые годы перекос общество восприняло апатично. Недовольство живет в людях, это факт. Но фактом является и то, что общий уровень жизни исподволь поднимается. И это смягчает антагонизм между неимущими и теми, кто фантастически обогатился.
Кстати, неприязнь к «новым русским» (коли уж зашла речь о девяностых, воспользуюсь этим уходящим определением) отчасти спровоцирована ими самими. Многим нашим «крупнякам» тире олигархам не хватает культуры, чтобы не кичиться богатством, не эпатировать общество бестактными, эксцентричными тратами.
— Если человек, входящий в «список «Форбса», просит у правительства денег для своей металлургической компании, а меж тем прикупает акции английского клуба «Арсенал», значит, собственная репутация его беспокоит в последнюю очередь.
— Репутация? Что подумают уязвленные кризисом рядовые граждане — наплевать. Важно, как отнесутся к покупке руководители страны. Терпимо? Тогда этот бизнесмен сделает, как считает нужным. Неодобрительно? Сбавит обороты, не исключаю, сдаст назад…
— Но, кажется, в конкретном случае власть продемонстрировала покладистость.
— Вероятно, она исходила из того, что не «государевы бояре» вольны поступать, как им вздумается. К тому же бытует мнение: на причуды крупных предпринимателей позволительно смотреть сквозь пальцы, ибо их компании питают бюджет. Но речь не о реакции власти, а о ненаработанной культуре бизнесэлиты.
Отчего в цивилизованных странах состоятельных людей коробит расслоение общества? Отчего заботит мнение окружающих? Там с детства внушают: солидный банковский счет — не знак избранничества; принадлежность к истеблишменту предполагает, прежде всего, ответственность перед обществом… Весной Москву посетила делегация американских сенаторов и других высокопоставленных лиц. Прилетели обычным рейсовым самолетом… У нас пока другой менталитет. Кризис кризисом, но на последнюю экономическую сходку в Лондоне российские «денежные мешки» прибыли каждый на личном самолете.
— Воздав неравенству должное, не станем оправдывать и его непривлекательный шлейф: негативное отношение к чужому материальному успеху. Латентно живущее в обществе, оно периодически зло прорывается наружу. Купил Виктор Вексельберг яйца Фаберже — «отмазывается» от праведного гнева. Потерял Олег Дерипаска на кризисе миллиарды — пришел и на нашу улицу праздник! Что за этим стоит? Генетическая зависть? Крепко-накрепко усвоенные уроки православия, учащего, что легче верблюду пролезть сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Небесное?
— Уроки православия здесь ни при чем. Осуждение богатства, скорее, результат пропаганды, десятилетиями изображавшей зажиточных людей ловкими частниками и спекулянтами.
— Но и Церковь «не отдыхала». Сколько экспрессии в словах про верблюда и игольное ушко!
— Это в Библии сказано про советский период. (Улыбается.) Вообще вы сгущаете краски насчет присущей нашим людям генетической зависти. Это явно не национальная черта. Подозреваю, обывателю безразлично, сколько миллиардов пропало у Дерипаски. Если кого и обрадуют трудности владельца «Русала», то, вероятней всего, товарищей по бизнес-сообществу. Но тут уже внутривидовая борьба. Точно так же в целом простых людей мало трогает, кто купил яйца Фаберже или коллекцию Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. Конечно, всегда найдутся злопыхатели, готовые в самом патриотичном поступке разглядеть предосудительный умысел, заявить, что толстосумы «с жиру бесятся», от чего-то «отмазываются», заискивают перед властью. Однако, потакая таким настроениям, мы можем задушить благотворительность.