Применяя превосходную степень к Лос-Анджелесу, американцы хитрят: они включают в него все пригороды и городки, носящие свои собственные имена и отстаивающие свой суверенитет.
Одним из таких городков является и Пасадена, в которой находится Хантингтонская библиотека.
Огромными белыми свечами цветут магнолии, пламенеют в тени гигантских пальм пахучие розы, бледно-зеленые, с аршинными листьями, густо усыпанными иглами, недвижно стоят под жгучими лучами калифорнийского солнца диковинные кактусы. Я в парке Хантингтонской библиотеки.
Здание библиотеки, построенное в античном стиле, стоит на зеленом травяном ковре, окаймленном раскидистыми соснами и частым кустарником. Трава и кустарник давно бы сгорели, палимые беспощадным зноем, если бы их не поливали. Три раза в день, как змеи, шипят здесь вертушки, распыляя вокруг спасительную влагу.
По иронии судьбы манускрипты писателя-социалиста попали в библиотеку, основанную железнодорожным магнатом Генри Хантингтоном.
Филантропия в США — явление нередкое. Заработавшие миллионы на эксплуатации чужого труда капиталисты не прочь для увековечивания своего имени бросить сотню-другую тысяч долларов на создание музея, библиотеки или театра. Вкладываемые в такие предприятия деньги дают возможность спасти прибыли от налогов. Газетный магнат Херст, например, дал средства на постройку греческого театра в Беркли, нефтяной король Рокфеллер — на дом для студентов Калифорнийского университета. Генри Хантингтон, который нажил миллионы на крови и поте кули, вывезенных в конце прошлого века из Китая для постройки железных дорог, оставил часть своего имения и определенную сумму доходов на картинную галерею и библиотеку, собирающую уникальные документы английской и американской литературы.
Я погружаюсь в бумаги Джека Лондона. Читаю его деловую корреспонденцию, письма к друзьям, просматриваю рукописи романов, рассказов, наброски, записные книжки, вчитываюсь в пометки.
Вот письма к Мэйбл Эплгарт. Пылкие, сохраняющие горечь неудовлетворенности собой, они написаны еще до того, как Лондон стал писателем.
Вот другие письма: в них и нежность, и обида, и попытки оправдаться, это письма к дочери Джоан, написанные десять лет спустя после разрыва с семьей: «Ты не приходишь к отцу, не любишь его…» Далее идут длинные, полные восхищения и страсти письма к Чармейн.
Я бережно перекладываю листочки пожелтевшей бумаги, и передо мной встают новые и новые эпизоды из жизни писателя.
Запрос от социалиста Новой Зеландии с просьбой разрешить издание романа «Железная пята» и разрешение Лондона на его перепечатку.
Вот записные книжки Джека Лондона, в которых он тщательнейшим образом фиксировал рассылку своих произведений к издателям. Возвращенную рукопись он дорабатывал согласно рекомендациям или, вложив в чистый конверт и надписав новый адрес, посылал в другой журнал. Как показывает анализ записных книжек, за пять с небольшим первых лет писательской деятельности его произведения были отвергнуты американскими издательствами 644 раза. Не говоря уже о рассказах из жизни низов, то есть о произведениях, которым особенно сильно досталось, к Лондону по нескольку раз возвращались с отказом такие его шедевры, как «Северная Одиссея», «Любовь к жизни». Рассказ «Сказание о Кише» был отвергнут 24 раза. «Любовь к жизни» блуждал по американским журналам почти два года.
Какую же колоссальную веру в себя и какое невероятное упорство должен был иметь этот человек!
В библиотеке груды документов: более семидесяти коробок. Часть из них не разобрана. Мне привозят их в тележке по две, по три коробки, но я все равно не успеваю пересмотреть все.
Вот письма читателям, друзьям, поэту Джорджу Стерлингу, ответ молодому писателю Клоудесли Джонсу, поддержавшему добрым словом начинающего автора. Джонс сравнивает Лондона с Тургеневым. Из письма Д. Стерлингу от 16 ноября 1910 года мы узнаем, что включаемый в Собрание сочинений Джека Лондона рассказ «Первобытный поэт» принадлежит перу поэта Джорджа Стерлинга. Стерлинг просил Лондона опубликовать этот рассказ под своим именем, так как сам не смог его нигде пристроить. Переписка с Синклером Льюисом. Из нее выясняется, что последний еще до того, как стал известным писателем, давал Лондону сюжеты для рассказов и что повесть «Лютый зверь», рассказы «Блудный отец» и «Крылатый шантаж» написаны на его сюжеты. Письмо выдающемуся английскому писателю Джозефу Конраду с восторженным отзывом о его произведениях.
Перелистываю сотни писем, полученных Джеком Лондоном от соратников по борьбе за социализм: одни высказывают писателю свое восхищение, другие просят дать отзыв на книгу, третьи приглашают прочесть лекцию, выступить публично по тому или иному актуальному вопросу, обращаются за советом. Большинство ответов Лондона начинаются теплыми словами: «Дорогой товарищ!», а кончаются — «Ваш во имя революции».
Особенно активен Лондон в 1905–1906 годы — годы подъема русской революции. После кровавых событий 9 января 1905 года Джек Лондон вместе с лидером социалистической партии Юджином Дебсом обращается к американцам с призывом выразить солидарность русским революционерам и собрать для них средства. Лондон старается пробудить интерес молодежи к социализму и событиям в России. «Русские университеты, — заявляет он 20 марта 1905 года в речи перед студентами Калифорнийского университета, — сейчас бурлят, зажженные революционным духом. И я говорю вам: университетские студенты и студентки, преисполненные жизненных сил мужчины и женщины, — вот Дело, достойное ваших романтических порывов. Пробудитесь! Откликнитесь на его зов!»[52]
Вот газета «Голос социалиста» от 25 марта 1905 года. В ней напечатана статья Лондона, ставшая предисловием к его сборнику «Война классов». А на другой странице того же номера в рекламном отделе под большим портретом писателя объявление:
«Джек Лондон прочтет лекцию в Альгамбра-театре (Сан-Франциско) в воскресенье 16 апреля в 8 часов вечера. Тема: «Революция!».
Через неделю (а газета еженедельная) — то же объявление, в следующем номере под другим портретом Лондона еще раз объявление, и так до самого дня лекции, а затем заметка о ее успехе, и через две недели новое объявление о другом выступлении Джека Лондона. На этот раз — с чтением отрывков из опубликованных и неопубликованных книг.
В июле 1905 года мэр Окленда отказался возобновить для социалистической партии разрешение на организацию митингов на улицах города. 22 июля «Голос социалиста» помещает письмо, написанное Лондоном, в котором уже широко известный в то время писатель выражает готовность явиться и быть арестованным, если его арест поможет делу борьбы с возмутительным произволом властей.
В руки попадается план лекционного турне Джека Лондона на конец 1905 года. Он объездил десятки городов, рассказывая о русской революции и росте рядов социалистов во всем мире. Он бросил вызов в клубе бизнесменов: «Революция идет! Попробуйте остановить ее!» И вызвал яростный вой прессы, назвав русских революционеров своими братьями.
Лондона избрали в те времена президентом Социалистического студенческого общества: об этом говорит листовка, которую я держу в руках. Он подписался под воззванием Общества друзей русской свободы, активно поддерживавшего революцию 1905 года в России, и вошел в его исполнительный комитет.
В эти годы Лондон написал роман «Железная пята», но издатель, боясь за свою судьбу, не решался его напечатать. Тогда Лондон берет всю ответственность на себя. В своем мужественном письме он пишет, что готов отсидеть потом полгода в тюрьме, лишь бы книга была издана.
«Я напишу там еще пару книг и получу возможность сколько угодно читать».
Меня, естественно, интересовала творческая лаборатория писателя, то, как он создавал свои произведения.
52
Листовка, посвященная проводам Д. Лондона 9 ноября 1906 года перед его отплытием на яхте «Снарк».