Как я сказал, машина работала несколько месяцев, а затем однажды утром почтальон принес мне письмо — заметьте — не длинный, толстый конверт, а маленькое тоненькое письмецо из журнала. Марочная проблема и проблема платы за квартиру к этому времени приобрели небывалую остроту, и это короткое тонкое письмо из журнала должно было немедленно их разрешить.
Не сразу решился я вскрыть письмо. Оно казалось мне священным. Ведь его написал сам редактор. И редактор журнала, который, как я был убежден, принадлежал к числу первоклассных. Я помнил, что послал туда рассказ в четыре тысячи слов. «Сколько же они заплатят?» — спрашивал я себя. «Конечно, гонорар будет минимальный, — отвечал я со свойственной мне скромностью, — то есть сорок долларов». Застраховав себя таким образом от любых разочарований, я вскрыл письмо, дабы прочесть слова, которые, думал я, на всю жизнь огненными буквами врежутся мне в память. Увы! Прошло всего несколько лет, а я уже их забыл. Холодная же суть этого письма сводилась к тому, что мой рассказ подходит, будет напечатан в следующем номере и мне заплатят… пять долларов.
Пять долларов! Доллар с четвертью за тысячу слов! Тот факт, что я тогда же не умер на месте, убеждает меня, что я обладаю незаурядной душевной стойкостью, которая, вне всякого сомнения, поможет мне прожить долгие годы и в конце концов позволит стать старейшим жителем страны!
Пять долларов! Когда? Об этом редактор не писал. А у меня даже марки не было, чтобы согласиться или отказаться, и тут в мою дверь постучала маленькая дочь хозяйки. Обе мои проблемы требовали немедленного разрешения. Было ясно, что минимального гонорара просто не существует. Мне оставалось только идти в кочегары. Я этим уже занимался и зарабатывал больше. И я решил вернуться к этой профессии и вернулся бы, если бы не «Черней кот».
Да, «Черный кот». Почтальон принес мне предложение этого журнала: сорок долларов за рассказ в четыре тысячи слов, который был скорее длинен, чем силен, при условии, если я разрешу сократить его наполовину. Это означало не сорок, а двадцать долларов. Разрешу сократить? Я написал, что они могут хоть пополам его разрезать, если только вышлют деньги (что они и сделали с обратной почтой). Что же касается вышеупомянутых пяти долларов, то я их в конце концов получил после опубликования рассказа, больших волнений и неприятных хлопот. Я позабыл о своем решении идти в кочегары и продолжал стучать на пишущей машинке — «капать прилагательными с кончиков пальцев», как образно выразилась одна молодая дама.
В заключение этого краткого рассказа о моем опыте я хотел бы дать несколько выстраданных общих советов. Не оставляйте работы, чтобы писать, если вы должны кого-то кормить. За беллетристику платят больше всего, и, если она достаточно хороша, ее легче продать. Хороший анекдот сбывается легче, чем хорошее стихотворение, и в переводе на пот и кровь автора оплачивается куда выше. Избегайте несчастливых концов, всего грубого, трагического, страшного, если хотите увидеть свои писания напечатанными. (Поэтому поступайте не так, как я поступаю, а так, как я говорю.)
Юмористические вещи труднее всего сочиняются, легче всего находят сбыт и выше всего оплачиваются. Но писать их способны лишь немногие. Если у вас есть такой дар, то пишите их. И обретете Клондайк, золотую жилу. Посмотрите на Марка Твена!
Не спешите еще до завтрака закончить рассказ в шесть тысяч слов. Не пишите слишком много. Лучше как следует попотеть над одним рассказом, чем распыляться на десяток. Не ждите попусту, пока вас посетит вдохновение. Бегите за ним с дубинкой, и, даже если оно вас не посетит, вы все равно обретете достойную ему замену. Установите себе норму и заставляйте себя ежедневно ее выполнять. К концу года в вашем активе окажется больше написанных слов.
Изучайте приемы писателей, завоевавших известность. Они овладели инструментами, о которые вы режете пальцы. Они стали мастерами, и в их произведениях можно найти секреты их мастерства. Не ждите, что вас научит какой-нибудь добрый самаритянин, ищите эти секреты сами.
Следите, чтобы ваше тело дышало всеми порами, и пищеварение было хорошим. Это, по моему глубокому убеждению, самое важное правило. И пожалуйста, не приводите мне в пример Карлейля.
Заведите записную книжку. Путешествуйте с ней, ешьте с ней, спите с ней. Заносите в нее каждую случайную мысль, которая вас посетит. Дешевая бумага попрочнее серого мозгового вещества, и карандашные заметки надежнее памяти.
И работайте. Запишите заглавными буквами — РАБОТАТЬ, РАБОТАТЬ все время. Старайтесь познать тайны земли, вселенной, материи и духа, мерцающего в этой материи, во всем — от ничтожной личинки до божества. Под всем этим я подразумеваю РАБОТУ над созданием своей философии жизни. Пусть даже она окажется и ошибочной, главное — иметь эту философию и верить в нее.
Вот три главные вещи: ХОРОШЕЕ ЗДОРОВЬЕ, РАБОТА и ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ. К ним я могу, нет, должен добавить четвертую — ИСКРЕННОСТЬ. Без нее первые три ничего не стоят, с ней же вы, быть может, достигнете вершин и займете свое место среди великанов.
ЧТО ЗНАЧИТ ДЛЯ МЕНЯ ЖИЗНЬ
Перевод М. Урнова
Я родился в рабочей среде. Рано познал я восторженность, власть мечты, стремление к идеалам; и добиться желанной цели было надеждой моего детства. Меня окружали грубость, темнота, невежество. И смотрел я больше не вокруг, а вверх. Место мое в обществе было на самом дне. Жизнь здесь не обещала ничего, кроме убожества и уродства тела и духа, ибо тело и дух здесь в равной мере были обречены на голод и муки.
Надо мной высилось громадное здание общества, и мне казалось, что выход для меня — это подняться вверх. Проделать этот путь я решил еще в детстве. Там, наверху, мужчины носили черные сюртуки и накрахмаленные рубашки, а женщины одевались в красивые платья. Там же была вкусная еда, и еды было вдоволь. Это для тела. Но там же были и духовные блага. Я верил, что там, наверху, можно встретить бескорыстие, мысль ясную и благородную, ум бесстрашный и пытливый. Я знал это потому, что читал развлекательные романы, где все герои, исключая злодеев и интриганов, красиво мыслят и чувствуют, возвышенно декламируют и состязаются друг с другом в благородстве и доблести. Короче говоря, я скорее усомнился бы в том, что солнце завтра вновь взойдет на небе, чем в том, что в светлом мире надо мной сосредоточено все чистое, прекрасное, благородное — все то, что оправдывает и украшает жизнь и вознаграждает человека за труд и лишения.
Но не так-то легко пробиться снизу вверх, в особенности если ты обременен иллюзиями и не лишен идеалов. Я жил на ранчо в Калифорнии, и обстоятельства понуждали меня упорно искать лесенку, по которой я мог бы вскарабкаться наверх. Я рано начал допытываться, сколько дохода приносит денежный вклад, и терзал свои детские мозги, стараясь постичь благодеяния и преимущества этого замечательного человеческого изобретения — сложных процентов. Затем я установил, каковы действующие ставки заработной платы рабочих всех возрастов и каков их прожиточный минимум. На основе собранных сведений я пришел к выводу, что если я немедленно начну действовать и буду работать и копить деньги, то к пятидесяти годам смогу бросить работу и вкусить те блага и радости, которые станут мне доступны на более высокой ступени общественной лестницы. Само собой разумеется, что я твердо решил не жениться и совершенно упустил из виду болезни — этот страшный бич трудового люда.