— Я хочу быть твоей подругой, — вдруг сказала я. — С друзьями, которых видишь каждый день, непросто разговаривать, о чем-то серьезном — они тебя осудят и ваши отношения станут нелепыми.
Она посмотрела на меня с интересом, поэтому я продолжила.
— Но если у тебя есть сосед, кто-то на нейтральной территории, с кем можно все обсудить или просто высказаться, — было бы здорово!
Ее каменное лицо смягчилось. Она поправила сигарету в моих пальцах. Я снова затянулась, но в этот раз мне уже не хотелось выкашлять все мои легкие. У меня стала кружиться голова.
— Я люблю Дариуса. Мы выбрали друг друга.
Мне хотелось услышать больше, но продолжения фразы не последовала. Я стала крутить сигарету в руках, пока не обожглась. Посасывая место ожога, я размышляла, просидим ли мы так в тишине всю ночь или мне следует что-то сказать.
— Есть ли какое-то «но»? — наконец отважилась я.
— Нет, — ответила она. — Просто моногамия мне нелегко дается.
Мое сердце забилось чаще. Это признание? Стоит ли надавить на нее или просто дать высказаться? Я решила сказать ей, что недавно услышала по радио.
— Люди — моногамные особи. Мы сбиваемся с пути истинного, когда наше счастье под угрозой. Счастье привязано к выживанию. Если мы несчастны, мы считаем себя неудачниками, особенно когда открываем соцсети и видим, как друзья ставят хэштеги под самыми лучшими событиями в их жизни. Это все фальшь. Мы больше находимся в подвешенном состоянии, чем в состоянии счастья.
Она потушила сигарету и повернулась ко мне.
— Он все делает правильно. Он лучший отец. Он позволяет мне быть собой. Он добрый, мягкий. Он проводит жизнь, помогая другим стать здоровыми личностями.
— У тебя кто-то есть? — заговорщицки спросила я. Эта ситуация напомнила мне выпускной класс школы, когда девчонки сидели голова к голове и обсуждали какие-то глубоко драматические события в их жизни.
— Нет... Не совсем... — Я знала, что она что-то не договаривает. Я решила сменить тактику.
— Ты сегодня ездила куда-то? Ты нарядно одета, — я указала на ее ботинки.
— Да, — сказала она, зажигая третью сигарету.
Я поерзала, потому что перестала чувствовать свою попу, сидя на ступеньке. С тех пор как я похудела, мне уже не так комфортно.
— Ты не доверяешь мне и поэтому отвечаешь односложно? — я старалась выглядеть сильно обиженной, но это было недалеко от правды. У нее не было ни одной причины сомневаться во мне.
— Я никому не доверяю, Фиг. Даже себе, — она вздохнула и потушила сигарету, так и не закурив. — Пошли!
Она встала. Я посмотрела, как она почистила джинсы от песка и открыла дверь на кухню, прежде чем последовала ее примеру. Она достала чашки и сахар для чая, даже не подумав включить свет, предпочтя вместо этого шарить в темноте.
— Я встречалась со старым другом, — сказала она, поставив чашку передо мной. — Из колледжа. Он приехал навестить лучшего друга и пригласил меня пообедать с ними.
— Что-нибудь... случилось? — я старалась придать своему голосу безразличное выражение.
Она отмахнулась от моего вопроса, нахмурившись.
— Нет, ничего такого не было. Было здорово увидеться. У меня, наверно, ностальгия по юности и беззаботности моих институтских лет.
— Он тебе нравится?
— Я бы соврала, если бы ответила нет. Он очень привлекательный.
— Поэтому Дариус отвез Мерси к своим родителям? Он расстроился, что ты встретилась с ним?
Было видно, что мои вопросы доставляли ей неудобство.
— Он был не в восторге, но у нас есть договоренность — он не пытается изменить меня, а я не пытаюсь изменить его. Я не из тех, кто запирается в собственном доме после замужества. Если приезжает мой друг, я с ним встречусь. Конец истории.
Наверно, она сказала ему то же самое.
— Тебе не нужно меняться. Он женился на тебе, на той, какая ты есть. Когда меняешь что-то маленькое, вскоре меняется что-то большое.
— Точно! Абсолютно точно!
Я была по-настоящему взволнована. Я говорила на ее языке, и она с каждой фразой доверяла мне все больше.
— В отношениях должно быть абсолютное доверие. Если он знает, кто ты на самом деле, он не должен видеть угрозы в обеде со старым другом.
— Спасибо, Фиг. Мне нужно было это услышать.
— Вы когда-нибудь... с тем мужчиной?
Она отрицательно покачала головой.
— Нет, никогда. Мы едва знаем друг друга. Мы были в разных тусовках, а сблизились уже после окончания колледжа. Где-то раз в год списывались на Фейсбуке. Очень свободная дружба.