Его метод был весьма эффективным. Человеческое тело не предназначено для таких зверств, и в этом его ценность: его нужно беречь.
Многие люди правильно питаются, занимаются спортом и пьют витамины, заботясь о себе. Ведь всё, что есть у человека, это не деньги, а его физическое тело. И когда так бесцеремонно к нему относятся, это вызывает ужас и мысль: неужели на этом моя жизнь закончится?
Ни в коем случае не оправдываю насилие, но как метод для принуждения Вольмир выбрал самый действенный. Он бил по самым слабым местам и наслаждался этим.
Это сработало бы на любом человеке со слабой волей.
— Прошу, не надо, — я сплюнул кровь, перемешанную со слюной, на пол. Я умолял его прекратить, говорил, что есть другой, более гуманный метод, чем превращать меня в его раба.
Но я притворялся.
Во-первых, с моими навыками регенерации я знал, что все раны заживут. Это убирало страх. Во-вторых, я понимал, что он меня не убьёт, а будет просто мучить.
Боль, конечно, адская, но с каждым новым ударом я сдерживал свою улыбку и смех. Я буквально молил: «Да, бей сильнее меня, сукин сын. Покажи себя во всей красе».
Я не видел лицо Светозара, но думаю, что он не улыбался. Интересно, как такое поведение сочетается с добродетелью седьмого уровня? Что нужно чувствовать?
Для убедительности, а навыки актёрского мастерства у меня были на приличном уровне, я взмолился:
— Прошу, хватит. Я готов сделать всё что угодно. Я Иван Тихомирович, нынешний учитель академии Белгорода, тот, кто обладает большим потенциалом, из-за которого ты позавидовал, буду твоим рабом.
Странно было слышать такую осознанную речь от искалеченного человека, но я говорил специально долго. Чтобы ситуацию нельзя было трактовать по-другому.
К примеру: что меня, как преступника, просто наказывают. Мало ли вдруг у кого-то ужасное представление о мире.
— Сразу бы так, — согласился довольно мой персональный мучитель.
Ему явно доставляло удовольствие слышать сломленную речь.
— Знаешь, я ведь не плохой человек, — подобрев, произнёс он ласково. — Просто у меня нет выбора. Пойми, эта жертва будет для общего блага. И если мне и придётся стать «злодеем», то я невольно приму эту участь.
Рад, что Вольмир тоже оказался из болтливых.
Давай, говори ещё больше. Рой себе яму. Ты даже не представляешь, кто скрывается у тебя за спиной.
Портила всё только собака, которая почуяла запах других людей и начала лаять на пустоту.
Гав. Гав. Гав.
— Уймись, — старик попытался успокоить собаку. Ведь сейчас предстояла самая важная задача. Поместить червя Гу в голову и заключить контракт.
И в самый последний момент Светлозар больше не мог сдерживаться. Он сильно покраснел, хоть совсем недавно был бледен, как мертвец. Зато теперь можно с точностью сказать, он точно живой.
Он в гневе закричал:
— Как ты, ничтожный червь, смеешь позорить должность директора!
Занавес, скрывающий их, спал, и они предстали перед друг другом. Вольмир невольно обернулся.
И через глаза Первого я видел его хорошо. Этот человек в доспехах чувствовал себя львом на пиру, гордым и злым. Его брови были сведены, спина прямая, грудь распахнута.
Он повернулся и замер. Ведь в этой затхлой комнате катакомб был только один лев, свирепый хищник с татуировкой на спине: «Добро должно быть с кулаками».
Естественно, это был Светлозар.
Я никогда не видел, чтобы лицо человека менялось так сильно. Вольмир, старый пердун, отчаянно закричал:
— Это вы… — на его носу появилась сопля. Душа покинула тело. В его глазах будто пронеслись все совершённые им грехи. И он осознал, насколько глупо поступил.
Всё было хорошо, пока никто об этом не знал. Но когда правда раскрывается… люди начинают испытывать стыд. А что если это близкий человек?
Учитель, который сделал больше, чем родной отец.
Банка в руках Вольмира треснула, а червь Гу раздавлен. Это сделал сам старик, своими руками, демонстрируя свою стремительную перемену.
За пару мгновений он из хищника превратился в старика, потерявшего всю свою жизнь. Седые волосы начали выпадать, сила в руках и ногах иссякла. Его колени не выдержали веса доспехов, и он упал на пол, ударившись лбом о камень.
— Простите…
Он ударился один раз.
— Простите меня, пожалуйста!
Он ударился ещё раз, разбивая лоб. Вместе с кровью на пол падали слёзы. Он умолял.
Почему так случилось? Я не понимал.
Люди часто недооценивают собственные эмоции, которые неразрывно связаны с личностью человека.
С одной стороны, эмоции могут быть мощным двигателем, мотивируя нас на великие достижения, даря вдохновение и творческий заряд.