— Только если ты оденешься поприличнее.
— Что? — не поняла она. На лице будто написано: Ты издеваешься надо мной?
— Я же не могу пойти на бал с этим, — я указал на её боевые доспехи. — Мы же туда не сражаться идём. Переоденься, пожалуйста…
— Ага, — она будто опомнилась, резко развернулась и побежала.
Я посмотрел ей вслед, покачал головой и тоже закрыл дверь. Это не девушка, а сплошная проблема. Сделав глубокий вдох, почувствовал, что совершил большую ошибку.
Ошибка ли это?
Пусть будет так. Нужно быть умным, но и благородным.
Зачем мне жизнь, где я не могу ходить с гордо поднятой головой?
Бросить девушку? И что будет?
Смогу ли я после этого смотреть людям в глаза?
Вряд ли смогу спокойно смотреть даже в собственное отражение.
Ладно, хватит много думать. Это отвлекает.
Я хлопнул себя по щекам, чтобы немного собраться.
Мне нужно подготовиться к аристократическому балу.
Вообще, это был бы мой первый выход в свет как аристократа. Я ещё не совсем привык ассоциировать себя с ним. Зайдя во вторую комнату, увидел своих двойников. Они просто сидели в позе для медитации.
Хм… Может отправить одного из них?
Бред.
Ты слишком трусливый. Имея всю власть в городе, ты до сих пор боишься собственной тени.
В моей руке появилось зелье Новобранца, которое я спешно выпил. Бал балом, а прогресс в пути должен двигаться согласно расписанию. Это было уже двадцать седьмое зелье.
Затем снял пижаму, пошёл помылся и достал из шкафа роскошный костюм-тройку чёрного цвета. Единственное отличие — вышитый золотой щит с тремя серебряными лебедями.
Надел костюм, надел свои ботинки-артефакт, и из «украшений» только скромное кольцо рода Доброхотовых.
Готово… Всё должно быть хорошо.
С такими мыслями выскочил на улицу.
Нужно было ехать к градоначальнику на карете. Идти пешком на бал неприлично. Нас даже на порог не пустят.
У меня уже был безумный заход. Хватит. Урок усвоен: если идти куда-то, то соблюдая этикет. Или китекет…
Как там его? Уже не помню.
Сбившись с мысли, я направился в конюшню за самой шикарной каретой. Это карета директора: белая с золотыми узорами и гербом рода Доброхотовых. Тяжело до сих пор себя с ним ассоциировать, но так и есть.
На месте ждал кучер. В последнее время он никуда не выезжал, так как новый директор был нелюдим. Старый дядька, в костюме и галстуке, оживился при виде меня.
— Куда прикажете, ваше сиятельство? — спросил он, распахивая дверцу.
— Сначала к общежитию, чтобы забрать Злату, а затем уже к градоначальнику, Гавриилу Белгородскому, — буркнул я, усаживаясь в карету.
Тем временем старик начал быстро запрягать четыре лошади. Не одну, не две, а четыре… Зачем столько лошадей? А для него это было обыденное дело, после чего мы тронулись.
…
И долго её ждать?
Я собрался минут за двадцать, а вот Злата запаздывала.
Нет, она конкретно опаздывала.
Что она там делает? Надела платье и вперёд на выход.
Что тут сложного?
Ждать её пришлось минут сорок, пока совсем не стемнело. Вечер был прохладный, сентябрь как-никак.
Наконец, она появилась. Вместо привычных доспехов на ней было роскошное синее платье в кружевах. Фигурка у неё — точёная, загляденье! Волосы уложены в аккуратную прическу. Красотка, одним словом! Я невольно залюбовался.
Злата одарила меня очаровательной улыбкой, глядя на моё замешательство.
— Долго ждал? — прозвучал её мелодичный голос.
— Нет, — сразу соврал.
Между нами произошла небольшая заминка.
— Так мы едем? — спросила она.
— Да, конечно, — очнулся я, беря её нежную, облаченную в перчатку руку и помогая ей подняться в карету. — Ты сегодня выглядишь просто сногсшибательно, — нелепо отметил я.
— Неужели уже влюбился? — с игривой ноткой в голосе поинтересовалась Злата.
— Возможно, — ответил я, поддразнивая её. — Но тебе кое-чего не хватает…
Она вопросительно приподняла бровь, пытаясь угадать, чего же ей не хватает.
— Мозгов. Я не могу быть с такой проблемной женщиной, — выпалил я с усмешкой.
Злата нахмурилась, слегка обиженная моей шуткой. Не то она ожидала услышать.
— Дурак, — еле слышно пробормотала она.
Внутри кареты царила атмосфера роскоши и уюта. Мягкие бархатные сиденья.
Мы расположились друг напротив друга: я — слева, Злата — справа. Несмотря на важность предстоящего визита, в воздухе витало чувство спокойствия и безмятежности. Волнение, которое я испытывал ранее, превратилось в приятное предвкушение.