Сплюнув рядом с нашим столом, мужчина ощетинился, показывая свои желтые, кривые зубы и те крохи аппетита, которые я еще могла сохранить, растворились без следа. Больше ужинать мне не хотелось. Еще и живот скрутило спазмом тошноты.
Вскочив на ноги, чувствуя весь спектр этих незабываемых ощущений, на пару с горечью во рту, я постаралась взять себя в руки и не натворить бед. Рано мне еще являть всем свое чудотворное исцеление, а за драку меня точно никто по голове не погладит. Вот только, кто бы знал, как сложно сдержаться!
— Что? — хмыкнуло это подобие человека.
Ну, все, мужик, ты нарвался на неприятности! И ничего, что я маленькая и хрупкая. Во мне злости столько, что я маленькими руками Аделаиды любого порву!
— Опасно нервировать женщину, когда у нее нет настроения, — дала я этому индивиду совет на будущее и сделала то, о чем мечтала последние минут пять точно.
— Госпожа! — ахнула Каталана.
Тряхнув рукой, я протяжно выдохнула, а после улыбнулась дружкам валяющегося на полу мужчины, если не идиоты, то поймут, что лучше сидеть на месте ровно. Быть единственной девушкой в семье — это вам не цветочки собирать. У меня было пять братьев, конечно, я знаю, что такое «хук справа».
— Что же это делается-то… — едва не завывая, заохала Каталана.
— Все нормально, — буркнула я, прекрасно понимая, что мое представление мало тянет на поведение воспитанной благородной леди. — Уходим.
— А заплатить? — выскочила, как черт из табакерки, подавальщица.
— Пусть он платит, — кивнула я на так и сидящего на полу и хлопающего глазами мужчину.
— Э-э-э…
— Я заплачу, — крякнул он, не сводя с меня взгляда.
Неужели так сильно приложила? Впрочем, идиотов везде хватает.
Вернувшись в комнату, которую мы делили с Каталаной, я с тоской глянула на ночной горшок. И ведь на улицу не выйдешь, там холодно. Хотя, жили же как-то в Средневековье люди и, наверное, были вполне счастливы. Вот и мне нужно искать счастье в мелочах. Я же по жизни оптимистка. А значит: не тряслись весь день в повозке, а уже один день пути позади.
— Госпожа, позвольте мне проверить вашу руку…
— Не беспокойся, все хорошо, — улыбнувшись, проговорила я.
— Не делайте так больше, госпожа, вдруг поранитесь, — проворчала Каталана.
— Все будет хорошо. К тому же, я ведь дочь генерала, — вскинула я голову и горничная прыснула.
— Думаю, генерал бы оценил то, как вы его ударили, — сжав кулак и стукнув невидимого противника, явно копируя меня, задорно отозвалась Каталана. — Я и не знала, что генерал научил вас драться.
— Когда-то папа показал мне, как нужно действовать в случае критической ситуации, — проговорила я, отведя взгляд.
Бедный генерал, надеюсь, он там спит спокойно и еще ни разу не перевернулся от моих россказней. Нужно будет обязательно сходить к нему на могилу и извиниться…
Проснувшись посреди ночи от непонятного звука, я едва не зарычала от досады. И так с трудом уснула, не кровать здесь, а пытка, так еще кто-то в дверь то ли стучит, то ли скребется. Не постоялый двор, а какой-то дурдом!
— Госпожа, — тихо пробормотала Каталана, и я от неожиданности вздрогнула.
— Сейчас… — буркнула я, решив посмотреть, кто там приперся.
— Госпожа, давайте я…
Махнув рукой, ничего не говоря, я сняла щеколду с замка и слегка приоткрыла дверь, приподнимая брови в удивлении. Возле двери ошивался все тот же пьяница, нервно посматривая по сторонам.
— Леди… — выдохнул он, наверное, намереваясь сбить меня с ног своими «душистыми» парами.
— Чего надо? — грубо буркнула я, прищурившись.
— Уезжайте.
— Что?
— На вас хотят напасть, уезжайте скорее, пока никто не оклемался, — выпалил, как на духу мужчина.
— Это ловушка? — невнятно пробормотала я, реально не зная, верить словам мужчины или нет.
— Никаких ловушек, — заверил меня он, прямо смотря в мои глаза. — Вы… Вы моя Богиня и я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.
Зарасти, приехали. Я его, кто? Богиня?
Это на ряду с почитаемыми в этом мире Всевышним и Богиней-Матерью? М-да, так даже Аделаиду никто не называл, насколько я знаю. И с чего это вдруг я удостоилась такой чести?
— Клянусь, прекрасная! — воскликнул мужчина, и я все-таки потеряла дар речи.
Чего скрывать, на Земле меня тоже никто так не назвал. Ни Богиней, ни прекрасной. Жаль, мужик нынче не тот, а то может и я бы повелась на сладкие речи.
Окинув взглядом мужчину, даже не представляя, что должно случиться в жизни человека, чтобы он превратился в такое, я кивнула и тихо поблагодарила его. Человек хороший и ладно!