Этими опытами я хотел привлечь пристальное внимание медиков. Дело шло о влиянии ионов на функциональное состояние нервной системы. Это говорило бы о многом врачу, если опыты дадут явный результат и покажут различие между действием положительных и отрицательных ионов.
Наше трио приложило много сил для осуществления точности и тщательности в проведении четвертой серии опытов. Почти три года, с интервалами для подбора животных, продолжались эти исследования. Я часто ездил в Москву и подолгу оставался там, и вся тяжесть опытов легла на моего отца и Ольгу Васильевну. Но я был уверен, что они не подведут меня и что полученные результаты отразят явление природы с исчерпывающей полнотой. Опыты дали ожидаемые результаты: отрицательные ионы содействовали двигательным и половым актам, положительные ионы, наоборот, тормозили их. Когда я получил средние кривые по всем опытам, не оставалось сомнения в мощном и благотворном действии отрицательных аэроионов. В марте 1926 года результаты этих опытов были доложены мною в Практической лаборатории по зоопсихологии Главнауки Наркомпроса и позже опубликованы в ее трудах. Редактор их — академик Александр Васильевич Леонтович внес в текст, с моего согласия, исправления в отношении различного действия ионов разной полярности.
Но эти опыты не должны были мешать работе с больными людьми. Таково было одно из важнейших условий, добровольно принятых нами. Вдыхание больными отрицательных аэроионов, как я теперь всюду называл ионы воздуха, приносило всем нам несказанную радость. Нечто мощное заключалось в них. Врачи С. А. Лебединский и А. А. Соколов присылали в наш дом тяжелобольных, которым обычные лекарства не приносили облегчения. Шли люди с различными заболеваниями.
Эти люди приходили с запиской: «Прошу принять на лечение искусственными ионами воздуха б-ную или б-ного, столько–то сеансов, каждый сеанс по 15–20 минут. Врач /подпись/. Дата».
Совершенно понятно, что лечение это было абсолютно бесплатное, и когда эти люди шли к нам, то врачи их предупреждали:
— Будьте осторожны, больной! За лечение никакой платы не берут. А если вы что–либо предложите, обидите их и меня. Вы должны знать, что они работают только ради научного интереса. Никаких исключений из этого правила у них нет. Имейте это в виду и не обижайте людей, которые хотят вам помочь!
Года через два с половиной у меня накопилось 83 истории болезни, и я — не врач — решил поднять вопрос об аэроионотерапии — новом методе лечения в Калужском городском отделе здравоохранения. Я подал докладную записку, в которой была кратко изложена теория вопроса. Теория исходила из того, что при отрицательном знаке полярности «действующим лицом пьесы» был электрон.
Обмен электронами, электронные потоки, электрический ток… Электроны — причина микродинамики органических систем. Свободные электроны — вот истинные герои невидимого мира, его основных превращений, образований и преобразований. Живой организм ― электронная и ионная машина. В элементарных структурах, в живых образованиях происходит непрерывное перемещение электронов — перескоки их с одного атома на другой, с одного уровня на другой, электронные бури, электронные ураганы, остающиеся для нас невидимыми, но учитываемые каждой молекулой, каждой живой клеткой с величайшей точностью. Фантазия не может представить себе всей необычной сложности электронных перемещений внутри организма. Это — особый мир особой конструкции, труднодоступный нашему воображению и подчиняющийся только строжайшим физико–математическим законам, ныне — законам квантовой механики.
Эта наука сочетает математические уравнения, точно описывающие некоторые явления в мире атомов, которые можно подтвердить экспериментально, с преобладающим количеством формальных математических выкладок, которые, однако, не могут быть моделированы, то есть представлены наглядно. Квантовая механика позволяет проникнуть в наиболее глубокие участки атомного мира и, в конечном итоге огромной работы, может привести к пониманию реакций, определяющих жизнедеятельность организма. Так из квантовой физики и квантовой химии должна будет родиться квантовая биофизика и квантовая биохимия, а из них — квантовая физиология, квантовая биология и, наконец, квантовая медицина. На все нужно время и бездны размышлений. Но мы стоим на пороге этих новых наук, ведущих нас в светлое будущее. Как–то Константин Эдуардович сказал мне: