Народ неспешно начал рассасываться. В итоге капитан прогнал всех и вернулся к трупам.
— Федя, будь другом, переверни пожалуйста вот этого вот на спину, — Алёна указала рукой на художника.
— Сделаем, — Кошкин склонился возле тела, схватил его толстыми пальцами за пиджак и потянул на себя. Раскинув руки в стороны, художник распластался на спине. Стеклянные глаза его смотрели в рассветное небо. Во лбу было выходное отверстие от пули диаметром несколько сантиметров.
— Силен мужик, — сказал Федя, — так бежать с другим человеком на руках, да еще и столько выстрелов выдержал.
— Наверное под наркотиками был, — предположил капитан.
Алёна села возле трупа и взяла в руки кисть погибшего беглеца. Первым бросились в глаза его пальцы — их было шесть, и все они были практически одинаковые — указательные. Фонариком она посветила на их подушечки, а потом повернулась к команде:
— Нет бороздочек.
— Выходит, это он? — спросил Кошкин.
— Возможно, — Алёна голыми руками, без какой-либо брезгливости залезла в рот художнику. Раздвинув его челюсти и оттянув щеку в сторону, она обнаружила, что все его зубы, это передние резцы. Как на нижней челюсти, так и на верхней.
— Все передние? — спросил капитан.
— Да.
Сергей Петрович и Кошкин, так же, как и Алёна, уже видели отчет Кости о вскрытии тела школьного охранника и поэтому знали все детали. Патологоанатом этим вечером разослал отчет им на почту.
— Это не человек, — сказал Ласкин, — я лично видел, как его шея вытянулась до второго этажа.
— Что? — Алёна встала, — что это значит?
— То и значит.
— В каком смысле “вытянулась до второго этажа”? — спросила следователь.
— В прямом смысле, Алёныч, — произнес Ласкин.
— Я для тебя никакая не “Алёныч”, — злобно ответила следователь, — это ясно?!
— Ладно, ладно, — сказал Вася, — Алёна Максимовна. Вы Алёна Максимовна.
— Вы свои отношения потом выясните, — вмешался капитан.
— О, Боже… — со вздохом произнесла Алёна, — нет у нас никаких отношений и выяснять нам нечего.
— Так что значит “вытянулась”? — спросил Федя.
Ласкин с Мишкой, перебивая друг друга, достаточно эмоционально рассказали следственной группе все, что произошло за окном спальни мальчика. Вася по итогу так и не понял, поверили они им или нет, но учитывая, что труп этот имеет необычные черты — пальцы, зубы… то вполне возможно, что и поверили, или хотя бы взяли на заметку. После свидетельских показаний о длинношеем существе Вася показал видео, которое записал Мишка.
— Эх, жаль я не снял его с вытянутой шеей, — произнес мальчик.
— Может он просто залез наверх на второй этаж и нет никакой длинной шеи? — спросил капитан, рассматривая застывшее навсегда лицо художника.
— Петрович, я же тебе говорю, я видел саму шею! — сказал Ласкин.
— А я видел, как она удлинялась! — воскликнул Мишка.
— Криминалисту надо звонить, — произнесла Алёна и подошла ко второму трупу.
— Бесполезно, — ответил капитан, — Пак написал сегодня, что сломал ногу.
Следователь никак не стала комментировать это.
— К некроманту их? — предложил Сергей Петрович.
— Да, — ответил Федя, — мешки в машине есть.
— Куда? — спросила Алёна.
— К некроманту, — повторил Федя.
— К Костяну, в морг, — пояснил капитан.
— А… поняла, — ответила следователь.
— Почему он называл себя художником Айвазовским? — спросил Мишка.
Ответил лишь один Федя и то вопросом:
— Может, поклонник его творчества?
***
Трупы Федя, Ласкин и капитан втроем запихнули в специальные черные мешки и погрузили в багажник Лады. Машина, слава богу, не сильно помялась из-за удара о столб. На обратном пути Вася вспомнил про дипломат, который художник выронил. Дипломат подобрали и открыли. Внутри лежал нож для бумаги с засохшей на нем кровью, молоток (так же в крови), детские скакалки, шорты, пустая коробка от телефона, что-то наподобие скатерти, свернутой в трубку, ветки дерева, клавиатура и мышь с оборванными проводами, альбом, в котором каждый лист с обеих сторон был исчерчен чем-то на подобие планировочных проектов домов с видом сверху, цветные карандаши, шнурки, наушники и варежки.
Алена, Мишка и Ласкин сидели на заднем диване автомобиля. Раскрытый дипломат со всем этим несвязанным между собой барахлом лежал на коленях у Алёны. На улице еще не рассвело, поэтому пришлось включить лампочки на потолке. Федя и капитан, повернувшись назад полубоком, тоже рассматривали вещи художника.