— Бывает, — ответила Алёна, — существуют люди без отпечатков пальцев. Они страдают от редкого генетического заболевания. Называется адерматоглифия. Я с таким сталкивалась однажды. Но это очень редкое явление. Невероятно редкое.
— Значит, в нашем Потерянном есть такой человек? — спросил капитан.
— Возможно, — ответила Алёна.
— Но я честно не помню, чтоб у нас в базе что-то подобное было. Я бы точно запомнил, — сказал капитан.
— И что дальше делаем? — спросил Кошкин.
— Пусть для начала Костя проведет полное исследование трупа, — сказала Алёна, — может, еще что обнаружится.
Я знаю, где ты живешь
Полдень. Мишка один покачивался на качелях во дворе возле дома. Отец с этого года начал отпускать парня гулять без присмотра, но только с условием, что тот с детской площадки ни ногой. Ласкин сидел на кухне, возле окна, и парень был у него всегда на виду. Отец заканчивал проверять контрольные работы девятиклассников. Друзья у Миши были, но сегодня сложилось так, что на площадку никто не вышел. Миша размышлял про слова отца — человек может создать что-то из ничего. Ребенок никак не мог понять, что это значит, ведь творчество создается не из ничего, а из слов или из красок.
— А может, папа имел ввиду, что до рождения Пушкина не было его стихов, которые нас заставляют учить? — думал Миша, — а потом Пушкин их написал и они появились из ничего? Но как это из ничего? Нет, они тоже из слов. А слова Пушкин выучил в детстве. Рисунок если я рисую, то я его не придумываю, я смотрю на что-то и повторяю.
Миша, держась руками за цепи, к которым крепилась перекладина, откинулся назад, задрав голову к небу.
— А что, если я нарисую что-то, чего еще нет?! — вспыхнула у ребенка мысль, да так ярко, что он аж заулыбался, удивляясь самому себе.
Неожиданно внимание его привлекла женщина, которая незаметно подошла к качелям. Миша вернулся в прежнее положение. Уперевшись ногами в вытоптанную землю, он привстал, продолжая держатся руками за цепи и опираться поясницей на перекладину. Женщина эта была похожа на бездомную. На вид ей было около пятидесяти лет. Одета она была так, будто слепого человека запустили в магазин одежды и сказали, чтоб он за короткое время успел нацепить на себя как можно больше разных вещей. На ней были красные туфли на каблуке, спортивные обтягивающие штаны, короткая белая майка, расстегнутая рубашка, а поверх всего этого был накинут серый домашний халат до пола с длинными рукавами, скрывающими кисти рук. Черные волосы ее свисали до плеч, прикрывая уши. Лицо выглядело здоровым, чистым, с подтянутой кожей, что казалось странным в случае, если она бездомная или алкоголичка.
Миша вначале испугался и хотел было уйти, но она доброжелательно произнесла:
— Привет.
Женщина стояла напротив мальчика в двух метрах.
Миша заметил красную линию на ее лице, которая тянулась от подбородка до уха, будто кто-то провел ей по лицу маркером или, скорее, помадой.
— Здравствуйте, — ответил мальчик.
Кое-как на ватных дрожащих ногах, неумело ступая на высоких каблуках по земле, она сделала несколько шагов в сторону соседних качелей.
— Вы хотите покачаться? — удивленно спросил Миша и оглянулся. В это время сзади по тротуару шел сосед, а ближе к углу дома стояла девушка с коляской. В доме напротив на балконе какая-то старушка вешала белье. Наличие людей вокруг придавало Мишке уверенности. Да и если что, от этой странной женщины всегда можно убежать, ведь, как приметил Миша, она еле ходит в этих туфлях.
Женщина ничего не ответила. Она села на качели справа от Мишки и окинула взглядом ребенка. Потом схватилась руками за цепи и начала распрямлять и сгибать ноги в коленях, при этом, конечно же, раскачаться ей не удавалось. Мишка снова обернулся. Сосед зашел в подъезд, старушка ушла с балкона, а девушка метрах в пятидесяти все еще стояла, покачивая в коляске малыша.
— Не выходит, — произнесла женщина без интонации и замерла.
Когда Миша обратил внимание на ее левую руку, страх резко сковал его. Из-за неприязни и брезгливости он сморщил лицо, рассматривая кисть женщины: из основания ее большого пальца торчал еще один большой палец, мизинец был развернут в противоположном направлении и мог загибаться к тыльной стороне ладони, и, судя по всему, пальцев у нее было семь или восемь — сосчитать сходу было сложно, ведь она держала руку в кулаке, обжимая цепь. Указательный палец был явно тоньше остальных раза в два. Рука ее выглядела неестественной, будто кто-то наспех слепил человеческую руку, перерисовывая её с оригинала, с настоящего человека, но не стал показывать руку в деталях, а передал лишь общий смысл, общую концепцию без подробностей. Будто пришелец, который ни разу не встречался с человеком, мельком увидел одного из представителей нашего вида и потом пришельцу дали задание нарисовать человека по памяти.