Вокруг ямы сновало несколько местных спортивных знаменитостей. Они не внушали мне доверия своими тонкими шеями и кривыми ногами, но их результаты в прыжках были очень хороши. Мне даже показалось, что один из них прыгнул дальше, чем смог бы я.
— Марсианский рекорд — шестьсот лулит, — сказала наша подруга. — Десять лулит равны одиннадцати вашим сантиметрам. Высшее наше достижение, таким образом, — это шесть метров шестьдесят сантиметров.
Крум присвистнул тихонько и тоненько. Этот звук меня ничуть не обрадовал, потому что относился ко мне. На шесть метров я не прыгал никогда, а у марсианского рекордсмена получилось еще на шестьдесят сантиметров больше!
— Саша, попытайся, — подчеркнуто небрежно сказал космонавт-2.
Хотелось мне двинуть его разок, но я воздержался. Умеешь подшучивать над другими — умей и терпеть их подначки.
— Ну пожалуйста, — попросила Хлея.
Все собрались вокруг нас. Мне стало неудобно. Молодой человек лет тринадцати, как я, любит быть в центре внимания, но в данном случае это уж никак не было мне приятно. Дурно мне стало, что ли? Или подумали, что у меня повреждена нога?
Хлея смотрел на меня так, словно читала мои мысли. У меня оставалась только одна слабая надежда.
— У вас когда-нибудь освещение гаснет? — спросил я с подчеркнутой небрежностью.
— Нет, — ответила мне одна марсианская рожица. — Освещение в полном порядке. Об этом не беспокойтесь!
Я подумал: «Вот еще полтора болвана! Да я же беспокоюсь не об этом, а от этого!»
Все равно что меня вызвали отвечать по грамматике, а до конца урока остается еще полчаса.
— Ну? — сказал Крум.
— Ну? — сказала Хлея.
— Ну? — сказал весь стадион.
Человек обретает крылья не только от вдохновения, но и от ярости. Она бушевала во мне, как Ниагарский водопад.
— Ладно, смотрите! — гордо сказал я. — Не думайте, что я смалодушничал.
За несколько месяцев до этого я угостил одну собаку кремом для обуви. По-видимому, этот продукт не показался ей достаточно вкусным, иначе зачем бы ей было набрасываться на меня с намерением порвать штаны! Я же побежал, чтобы спасти свою одежду, и, увлекшись, перепрыгнул огромную яму. Моя преследовательница упала в эту яму, завизжала и наотрез отказалась от осуществления своего скверного замысла.
Это воспоминание промелькнуло в моем уме яркой кометой. Я отошел метров на тридцать-сорок, представил себе, что за мной гонится та самая собака, и рванулся к легкоатлетической яме. Одна, две, три секунды! Песок приближался ко мне, оранжевел предупредительно-вызывающе, а начальная линия очерчивалась очень ясно и четко, потому что была сделана из пластмассовой синей планки.
Прыжок!
Я бросил ноги вперед и вверх, сделал ножницы. Когда погрузился в песок, наступила полная тишина.
«Сочувствуют…» — подумал я и выплюнул с досадой несколько песчинок.
Внезапно вокруг меня раздались вопли страшного восторга. Один марсианин промерил расстояние автоматической рулеткой.
— Девятьсот лулит! — сказал он и от изумления так открыл рот, что даже пищевод было видно.
— Девять метров девяносто сантиметров! — заорал Крум. — Ровно девять девяносто! Новый мировой рекорд!
Все на меня смотрели, точно на какое-то диковинное существо. А я смотрел на них примерно так, как смотрит каменщик с очень высокой дымовой трубы. Несмотря на свое волнение, я сразу понял, как сумел постоять за родную легкую атлетику. Между прочим, я задал много работы газетам, радио и телевидению, потому что такое достижение выходит за пределы даже самых больших человеческих возможностей.
Приняв подобающую позу, я спросил:
— Есть среди вас правомочные спортивные судьи?
Откликнулось несколько человек.
— Хорошо! — сказал я. — Регистрируйте рекорд и посылайте протокол во Всемирную федерацию легкой атлетики!
Судьи вежливо поклонились.
Я задал еще вопрос:
— А фоторепортеры есть?
Опять-таки объявилось несколько человек.
Я посмотрел на них дружелюбно:
— Сделайте десять тысяч моих снимков и экспедируйте вашими ракетами во все земные ежедневные издания плюс в нашу окружную газету. Там работает мамин двоюродный брат, его эта приятная новость очень обрадует. А учительница физкультуры навсегда закрепит за мной шесть баллов!
Крум взглянул на меня умоляюще:
— Саша, а про меня забыл?
Я тотчас его понял и заявил:
— Сделайте один снимок и Крума, когда он участвует в замере моего достижения. Он мой самый большой друг, нужно, чтобы о нем тоже знали. А заголовок дайте такой: «Александр Александров — сильнейший из легкоатлетов!» Или: «Без ракеты — около десяти метров!» Так тоже звучит правдиво и образно. Разрешаю и другие заголовки, но чтобы они не слишком превозносили меня — это противоречит моей скромности.