— Познакомьтесь-ка с моими верными маленькими слугами! — заявил Вивави и, перевернув зеркальце, провел невидимым лучом окружность по комнате.
Появились четыре карлика-робота, сделанные из жести. Один был синий, второй — зеленый, третий — коричневый, четвертый — розовый. У них был очень глупый вид, но это не мешало им быть опасными. Их глазные отверстия испускали снопы желтых лучей, как трещины темных стекол, когда в комнате зажжена сильная лампа. Глаза карликов были направлены на ноги профессора и действовали на них парализующе.
Фил Фел понял всю опасность своего положения. Поняла и Хлея.
— Ах! — воскликнула она и тяжело опустилась в большое кресло.
Для Вивави это была значительная услуга, ему, по крайней мере, в этот момент не надо было заниматься ею.
— Фа! — сказал он.
Коричневый гном развернул громадный плотный мешок и направился медленными, мерными шагами к неподвижному Фил Фелу. Соединительные элементы на коленях и локтях робота неприятно заскрежетали.
— Не согласен! — хрипло выкрикнул профессор. — Не позволю запихнуть себя в эту торбу!
— Успокойтесь! — засмеялся Вивави. — Никто и не хотел, чтобы вы позволили. Совесть ваша может быть совершенно спокойна, потому что это мое, а не ваше желание. В мешках переносить одушевленные предметы как-то удобнее. Особенно же такие, которые имеют что-то против.
Любезное объяснение не удовлетворило профессора. Он замахал руками и явно дал понять, что ему не хочется быть засунутым в торбу.
— Фе! — сказал Вивави.
Зеленый карлик переместил взгляд вверх по телу несчастного пленника. В миг его руки парализовались и сникли, как неживые. Затруднилось и его дыхание, потому что диафрагма — этот важный мускул между брюшной полостью и грудной клеткой — тоже перестала двигаться.
Но и теперь у похитителей дело было нелегкое. Робот с мешком был низкий, как и все роботы, при изготовлении которых слишком экономят жесть. Как ни вставал он на цыпочки, а все не мог дотянуться до головы Фил Фела.
— Фа! — сказал опять бандит.
Коричневый карлик двинулся к стулу. Беря его, он со звоном стукнулся о спинку, но не сказал «ох», потому что никакой боли не почувствовал. Потом поднес этот стул к профессору, взгромоздился на сиденье и нахлобучил мешок на голову Фил Фела.
— Нет! — выкрикнул профессор.
— Нет! — взвизгнула Хлея.
Она попыталась было вскочить с кресла и помочь своему несчастному отцу, но попытка не удалась. Ее ноги тоже были прикованы к полу таинственными лучами, испускаемыми розовым гномом. Осталась у нее лишь одна возможность — кричать. Но криком, как известно, делу не поможешь. Хлеин папа был накрыт до пят и обвязан толстыми нейлоновыми веревками, как дорожный узел.
— На помощь! На помощь! — кричала Хлея.
Вивави учтиво поклонился:
— Весьма сожалею, моя дорогая, если ненароком причинил вам какую-то неприятность! Взял бы с собой и вас, но у меня нет места для маленьких девочек. Так что оставайтесь дома.
От страха Хлея упала в обморок.
Когда она пришла в себя, в комнате уже не было никого, кроме нее самой. Бандит, отец и роботы исчезли.
Она поспешно привела в порядок свои спутанные мысли. Куда бежать? Кому жаловаться прежде всего? Как умная девочка, она не стала поднимать панику среди марсианского населения, а бросилась прямо к лифту обсерватории своего дяди.
— Эй! — крикнула ей одна подружка, возвращавшаяся с прогулки.
Хлея не остановилась, даже не ответила, а продолжала бежать. Она вскочила в кабину подъемника и нажала на самую верхнюю кнопку.
— С-с-с! — раздался знакомый шум.
10-й… 20-й… 120-й этаж…
Ах, почему так медленно движется этот лифт!
500-й… 600-й… 1256-й этаж.
Наконец-то!
Она распахнула дверь, но не закрыла ее за собой — нельзя было терять времени.
Еще через несколько секунд, запыхавшаяся и усталая, как бегун на длинные дистанции, Хлея ворвалась в обсерваторию и разрыдалась…
Глава XII. Честь выпадает мне
— Ты гляди, какая история! — сказал дядя Хаф и нервно поправил сдвинувшийся парик. — Светлячки между Фобосом и Деймосом были пущены только для отвода глаз, чтобы отвлечь мое внимание. А тем временем Вивави невидимой ракетой прилетел на Марс!
— И заварил ужасную кашу! — поморщился Крум.
— Которую теперь надо расхлебывать нам, — добавил я.
Инженер посмотрел на меня успокаивающе:
— Не вам расхлебывать, милые мальчики. Вы гости. Вот и гостите себе на здоровье, а эту неприятную работу оставьте местным жителям.