Правда, и награда в случае успеха достается ведущему. Ведомый же тихо радуется в тряпочку, и вынашивает новые шальные идеи.
… И вот вторая половина Дня открытых Дверей. Гости — а их было немало, утомленные обзорной экскурсией по необъятной территории академии, по всем аудиториям, полигонам, мастерским, лабораториям, лечебнице, и прочая, прочая, прочая, мирно отобедали чем Его Величество послал. И теперь, отдышавшись слегка, размещаются на трибунах самого большого открытого полигона. Им обещано зрелище. Зрители все вперемешку. Впрочем, папаши же все — аристократы. Это сыновей они привезли признанных, но незаконнорожденных. Часть мальчишек прибыли сами — эти из непризнанных, но любопытных. Часть папаш привезли еще и законных отпрысков подходящего возраста. Цель у всех одна: пристроить куда-нибудь обнаглевших и распоясавшихся наследничков. Среди гостей и наш папаша, герцог Аверис с наследником. Рик неожиданно осмелел настолько, что вцепился в старшего брата, и теперь от него не отлипал, сердито кося на меня глазом. Впрочем, мне было некогда. Обычные хлопоты режиссера большого массового мероприятия: там пнуть, тут облаять, сюда воткнуть, оттуда выкинуть Попутно выяснить, что главный музыкант внезапно обзавелся фингалом, у первой скрипки сдали нервы, а ответственный за выпуск участников на сцену забился в уголок, и спит себе сладким сном на реквизите…. А самые первые выступающие, без пяти минут выпускники, вечером отмечали возвращение с практики, да так удачно, что поднять их сумел лишь наш главный некромант. Живыми, и даже относительно трезвыми.
Но как бы то ни было, представление началось. Вовремя, без суеты и спешки.
Лорд ректор взял слово, и минут пять говорил о важности и необходимости. О значимости и нужности. Об отваге и героизме. Пока не увидел проекцию сжатого кулака на листочке с тезисами.
Великое все же искусство — магия! Слава ей ныне и присно, и во веки веков.
Даже я, насмотревшаяся за месяцы репетиций на всякое магическое непотребство, не могла оторвать глаз от того, что творилось на полигоне в эти несколько часов. Иллюзии, магические поединки, дуэли на шпагах — не до крови, до жизненно важного касания, совсем, как наши фехтовальщики-спортсмены. Постановочный бой с громадными двуручниками, битва с фантомной нечистью и нежитью…. Жанровые сценки из жизни студентов, и многое, многое другое, о чем и рассказать-то сложно, потому что тут себя оправдывает фраза: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
А между номерами на полигон выбегали наши девочки. В нарядных платьях, с веночками на распущенных волосах, в легких туфельках, они кружились в хороводах, вились змейкой, и даже пытались взлетать — невысоко и ненадолго, но этого хватило, чтобы весь полигон взорвался аплодисментами и криками «браво».
Кажется, братец Ежен-таль пустил словечко в массы.
А уж когда юные леди, весьма поднаторевшие в бытовой магии за второй семестр, запустили в массы свои наработки — тут и я едва не выпала в осадок. Потому что девочки каждому желающему переслали по воздуху кружку с горячим чаем и блюдечко с пирожным. А следом запустили в воздух веселенькие бумажные салфетки, сложенные в виде журавликов — оригами. Каюсь — моя между делом выданная подсказка. Девчонки-то всё думали, как вручить всем записочки с пожеланиями.
Финальным аккордом стал вальс Цветов. Наш главный музыкант, студент- третьекурсник, месяц мытарил мне душу, заставляя вновь и вновь напевать подслушанную однажды мелодию. Конечно, до Чайковского мне не дотянуться даже кончиком пальца, но и медведь на моих ушах польку-бабочку не танцевал. Парень все старательно зафиксировал, переработал, третировал своих оркестрантов, и выдал весьма своеобразное музыкальное произведение.
— Это вальс Цветов, — заявил он, после того как мы прослушали опус. Я выгнула бровь. Не помню, чтоб говорила название…
— Я так вижу, — пожал плечами мальчишка. Леди Амина прищурила синие глаза и сказала, что да. Это вальс Цветов, и она даже знает, как именно девочки будут его танцевать. И мальчики тоже….
Эх, как бы описать то, что в итоге получилось?!
Юные девочки в разноцветных платьях — розовых, сиреневых, фиалковых, бледно-голубых, нежно-салатовых, обутые в легкие туфельки, скользят по огромному полигону, кружатся, приседают в реверансах, и вновь кружатся, стремясь в высоту. А на их пути внезапно возникают парни. Бравые парни в камзолах, так похожих кроем, цветом и вышивкой на форму королевских гвардейцев. У каждого в руке роза. Розы все разного цвета, в тон платьев. Они встречаются, раскланиваются, расходятся, и вновь встречаются. До тех пор, пока каждый не встретил именно ту, в том самом платье, в тон цветка…. Девушки еще пытаются уйти, убежать, не берут цветок, но все же…. Все же каждая принимает подарок, и вот уже пары кружатся вместе, постепенно поднимаясь все выше и выше, скрываясь за облаками… иллюзия, помноженная на левитацию. Третьекурсники уже овладели ею в должной мере.