— Вообще-то, я в детской библиотеке работаю, — решила обидеться я. — Режиссура в прошлом. Ушли меня из клуба. С начальством постелями не сошлись. Но театр — это еще одна любовь моя. Мы как раз театр детской книги создавать начали.
— Ничего, без тебя создадут, — буркнул Голос. — Лети, не задерживай!
Откуда-то потянуло сквознячком, и я полетела….
Королевство Северных Ветров располагается на громадном континенте мира Лукрейла. Часть его покрыта вечным льдом, часть — непроходимыми лесами. А самая середина была уютна и удобна для жизни людей. В свой срок приходили сюда и холод, и тепло. Осенние ливни и весенние дожди выпадали вовремя. К моменту нашего повествования человечество разделило Мир на государства, провело границы, выставило вдоль них блокпосты и на этом временно успокоилось. Вооруженный до зубов нейтралитет — наше всё! Да, теперь уже наше. После того, как меня вымело сквознячком из райских кущ — или где я барахталась — первое, что услышала, был довольно низкий мужской голос. Мне такие голоса всегда нравились. Правда, как он называется — я так и не узнала. Вроде бы уже не баритон, но и не бас.
— Алика, солнышко мое, открой глаза! Вернись к нам, сестренка! Мать-Покровительница! Я никогда не прощу себе, что не уберег единственного близкого человечка! Алика, ты помнишь, как мы ходили гулять в нашу рощу возле замка? Помнишь, мы там кормили белок? И бурундуков. Помнишь, как ты подставляла им ладошку с семечками? И смеялась, потому что они щекотали тебя усиками и лапками. Алика…. Отец отказался от твоего брака с лордом Съеврином. Выплатил неустойку. Правда, всего треть от твоего приданого, потому что ты вот уже месяц лежишь без сознания. А еще он отдал мне твой замок и сделал меня твоим опекуном. Никто не верит, что ты когда-нибудь очнешься. Никто не верит, что ты очнешься и останешься нормальным человеком. Только я….
Голос смолк. Послышался звон стекла о стекло, а потом мне в губы ткнулась ложечка. Лица коснулась теплая рука, погладила по щеке, слегка приоткрыла губы.
— Только капельку, сестренка. Сглотни капельку. Это очень редкое снадобье, оно возвращает к жизни даже ушедших за Грань. Я отдал за него половину своего состояния. Да я бы все отдал, лишь бы ты пришла в себя. Не упрямься, милая, сглотни….
Капля, а за ней и другая, и третья, и четвертая мягко скатилась в горло. Снадобье отдавало мятой и эвкалиптом. Немного горчило и согревало. И страшно хотелось пить. По ощущениям, во рту кто-то умный разместил наждак.
— Пить — попробовала сказать я. — Пить.
Сказать не получилось, но тот, кто звал меня сестрой, видимо, и сам догадался. Я услышала торопливые шаги, звяканье стекла и журчанье воды. В мозгу сразу же зажурчало что-то еще. To самое, горячее. Так, не думать об этом!
Мужчина осторожно приподнял меня, засунул за спину подушку, и поднес ко рту ложку.
Вода! Благословенная влага! Которая вот сейчас скатывается по моим пересохшим губам в рот…. М-м-м! Блаженство! И наждак в глотке смягчается, исчезает, растворяется в потоке….
А вот теперь можно попробовать открыть глаза. Посмотреть на того, кто так старательно уговаривал меня очнуться. Красивый молодой мужчина. Он сидит на краешке моей кровати, держит мою руку в своей. Темные волосы собраны в хвост. Седая прядь выбилась из общей массы. Что там говорил Голос? Двадцать восемь ему? Значит, он так сильно любит свою маленькую сестренку? И что мне теперь делать? Изобразить потерю памяти? Не хочу. Никогда не умела врать, и теперь не буду. Конечно, есть шанс оказаться на улице, если он вдруг рассвирепеет. Но ведь это не моя вина?
— Алика?! Алика, ты очнулась?! Очнулась, маленькая моя! Слава Пресветлой!
— Я….
О, Боже…. Мой голос похож на скрип пенопласта по стеклу.
— Я не Алика.
Сказала. Призналась, теперь ждем реакции.
— Не может быть! Алика, маленькая моя, не пугай своего бедного старого брата.
Вальен-таль смотрит на меня с жалостью и тоской. Присел на край постели, в одной руке склянка с темной жидкостью, в другой серебряная ложечка.
— Не пугаю. Но это именно так. Я из другого мира.
Мужчина поставил на низкую тумбочку склянку. Подумал. Положил рядом ложку. Осторожно коснулся моей щеки.
— Алика, я не могу в это поверить, — тихо сказал он. — Вот уже полтора месяца я ни на минуту не отлучаюсь от тебя. Две недели в Святилище, куда тебя привезли после того, как твоя карета разбилась. Пресветлая! Я до сих пор корю себя, что послушался отца, и не отправился вместе с тобой! Побрала бы Семерка все празднества, из-за которых я задержался в замке отца! Я примчался сразу же, как только выпроводили семейство Съеврин. Ты лежала в келье. Старшая жрица сказала, что ты без сознания. Две недели они пытались вывести тебя из забытья, поили травами, возложением рук, прикладывали к твоей головке Святые Дары. Ничего не помогало. Потом сказали, что все безрезультатно. Что ты….