— Я специализируюсь на преступлениях, совершенных людьми с болезненной психикой, против людей с болезненней психикой, а также совершённых в психике человека — безразлично, им самим, или другими людьми, — представился врач Гиббсу, когда они устроились в кабинете: Гиббс в кресле, а детектив — на столе.
— Значит, мне к вам и надо, — проникновенно сказал Гиббс. — Мне кажется, я стал жертвой направленных галлюцинаций. Со мной происходит такое, чего никак не может произойти на самом деле.
— Ничего подобного, — доктор помотал головой. — То, что произошло с вами, вполне естественно. Немного необычно — да, но естественно. То есть всё происходило реально, вам ничего не казалось.
Гиббс опешил.
— Откуда вы знаете?
Детектив улыбнулся.
— Очень просто: никаких других событий за последнее время не произошло, и вы неизбежно должны были прийти ко мне. С этого всё началось? — он протянул Гиббсу газету, в которой была отчеркнута красным небольшая заметочка:
«Сегодня, вблизи развалин старого замка, обнаружен труп молодого мужчины с прокушенной шеей. У несчастного выпита вся кровь. Неподалеку обнаружена его машина с испачканным кровью капотом. Предполагается, что преступники убили его на капоте собственной машины».
— Так вот почему я его не дождался! — воскликнул Гиббс. — Его убили вампиры!
— Вы верите в вампиров? — быстро спросил доктор.
— Но вы же видите, — Гиббс указал на газету, — выпили кровь.
— Ерунда. В наше время верить в вампиров… Их не существует. Это сделал его собственный автомобиль. Покойный, должно быть, плохо обращался с ним: не чистил, не смазывал, а заправлял, вероятно, низкооктановым бензином. Последнее может сильно повлиять на поведение машины. Она оглушила его крышкой капота — вы знаете, там стоит очень сильная пружина, — а потом, стремясь поднять октановое число топлива, выпил кровь. Карбюратором. Тот, как известно, обладает хорошим всасывающим действием — если правильно отрегулирован.
Гиббс был ошеломлен. А врач-детектив продолжал:
— Чтобы обеспечить себе алиби, автомобиль просто остался на месте преступления. Если бы он уехал, его стали бы искать, посчитав угнанным. А так — его просто отволокли на ближайшую свалку: кто купит автомобиль убитого, да ещё в таком состоянии? Но я крайне сомневаюсь, что он там остался. Надо будет проследить его дальнейшую судьбу… Скорее всего, автомобиль под покровом ночи покинул свалку и отправился на юг.
— А… а мой дом? — Гиббс выглядел более растерянным, чем обычно. — Кто натворил там столько безобразий?
— Кошка, — веско сказал детектив, — Кошка. Как только вы рассказали мне свою историю, мне сразу показалось странным, что изо всех живых существ в доме уцелела одна она.
— Как… почему она это сделала?
— Её обидела ваша жена. Тот молодой человек — в трансформаторной будке — любовник вашей жены. Она так спешила открыть ему дверь, что наступила на кошку. И забыла накормить её.
— Но как такая маленькая кошечка…
— Она увеличилась. Есть анаболики, витамины, масса других препаратов. В сочетании с тонизирующим облучением и массажем это может дать поразительные результаты.
— Да-а…
— А потом, когда действие препаратов закончилось, она вернулась к прежним размерам.
— А клопы и тараканы?
— Это она развлекалась.
— А… у Марты?
— Чашка.
— Что-о? — Гиббс почувствовал, что его глаза медленно вылезают на лоб.
— Да. Вы должны знать, — наставительно произнес доктор-детектив, — что в каждом сервизе содержится минимум шесть чашек. Вы говорите, что на столе стояло три. Одну разбили вы — в прошлый раз, а одна… была разбита ещё до вас. Таким образом, одну чашку на стол не выставили…
— Это её обидело? — начал понимать Гиббс.
— Нет. Марта ждала вас и больше никого. На столе должно было стоять две чашки, Марта так и приготовила. Но эта четвёртая, последняя чашка, решила сделать всё по-своему. Именно то, что вы увидели.
Гиббс встал, и, пошатываясь, вышел из комнаты. В голове его шумело, и он никак не мог понять, где находится. Те объяснения, которые он только что получил от детектива, он принять не мог, а других не было.
А доктор-детектив, проводив Гиббса, встал, прошёлся по комнате, остановился — и на его лице зазмеилась странная улыбка.
Он кровожадно ухмыльнулся и вышел в соседнюю комнату, где, зажатая в тисках, обречённо ждала его четвёртая чашка из кофейного сервиза, которую он пытал, выкручивая ручку, чтобы добиться от неё новых подробностей этой невероятной истории…