Комиссию возглавил Громыко Андрей Андреевич, он как бы находился между двумя ведомствами — между Министерством обороны и Комитетом госбезопасности. Каждый из них, если бы возглавил Комиссию, имел бы свою приоритетность как Председателя, но голосования обычно не было в этой Комиссии. Это была проработка материала, потому что Политбюро было тогда под руководством Брежнева вообще неспособно к проработке материалов. Политбюро — вот на тех, во всяком случае, на которых я бывал, как они проходили? Писали Брежневу сценарий Политбюро, он уже был настолько умственно ограничен в силу болезни своей — ему писали весь сценарий Политбюро. Вот открывалось Политбюро, уже в его сценарии написано, что открыть Политбюро, зачитать повестку дня, и там повестка дня была, дальше в сценарии написан вопрос, который обсуждается, докладчик, который докладывает. Это не обязательно член Политбюро был. Но кто-то из членов Политбюро, если это технические вопросы или экономические, кто готовил этот вопрос, он кратко докладывает. Он же готовил Проект решения, который был уже приложен и уже разослан всем членам Политбюро. Бывали дискуссии, но в период Брежнева очень ограниченные дискуссии, иногда в этих сценариях было написано помощниками так: если будет сказано то-то — сказать то-то, то есть у него варианты были, что сказать, и вот он шел по этому. У меня где-то один такой протокол остался, я пытался вам показать, найти по вопросу, который я готовил тогда для Партбюро. Это действительно так было. Ну, обычно начиналось Политбюро, где он рассказывал, как он провел утро сегодня, какой у него пульс, врачи сказали, как он плавал в бассейне, вот это было бессценарное вступление. Обычно он всегда что-то вводное в этом духе делал, а затем переходил на этот текст.
С прогрессированием этой его болезни сокращалось и время заседаний Политбюро, увеличивалось количество Комиссий, потому что часто, когда возникал вопрос на Политбюро, решение было такое: образовать Комиссию в составе Соломенцева, еще кого-то, еще кого-то, и вот эта Комиссия отпочковывалась, она готовила вопросы, иногда неделю-две, привлекая министерства, отделы ЦК, готовился вопрос, посылался в общий отдел — Черненко, он тогда был завотделом, это уже потом он стал вождем. А тогда он был просто завотделом, но центральным отделом, который рассылал все документы, имел аппарат, рассылал членам Политбюро. На документах обычно, когда они приходили, очень много пометок было, часть пометок была членов Политбюро, часть пометок была их помощников, я иногда в шутку спрашивал, когда уже собирались все эти поправки: ну, а это чьи поправки, вот такого-то или его помощника? Потому что мне иногда приходилось по просьбе Черненко, уже вне рамок Политбюро, сводить эти поправки, потому что они иногда исключали одна другую, как-то надо было документ привести в порядок.
Наверное, это слишком будет смело с моей стороны — хотя я с Громыко проработал почти двадцать лет — давать ему общую характеристику. Давайте все-таки ближе к афганским событиям, это и мне легче и не выразит всех моих чувств, очень положительных чувств к Громыко, которые я до сих пор испытываю. Это один из умнейших людей был… В отношении Андропова и КГБ в данном случае я могу только свою точку зрения выражать. Потому что в государственном плане всегда есть минимум три источника информации. Внешнеполитической, я имею в виду. Это — информация МИДа, ей дается приоритет часто во всех внешнеполитических вопросах, это информация разведывательная, которая докладывается Комитетом госбезопасности в области и внешней политики тоже, и информация, которая докладывается руководству в области военно-политической Главным разведывательным управлением. Такова схема, которая действовала и в тот период, но я опускаю все посторонние, ТАСС и так далее, радио и все это уже другое. Но главных — три источника. На мой взгляд, на тот период наиболее ценная информация, с точки зрения ее содержания, была информация Комитета госбезопасности. Я говорил уже почему: потому что там была передовая группа, которая имела полномочного представителя Председателя Комитета госбезопасности, и, естественно, эта информация рассылалась руководству по определенным спискам, которые существуют всегда, и она оказывала определенное и большое влияние. Я сказал о том, что посольская информация была слабая, мало ориентированная, но она затем получала тоже статус информации, влияющей на ход событий, потому что через этот канал стали передавать информацию свою советники, которые были посланы по линии Международного отдела ЦК. Это и политические советники. А там были очень солидные люди, которые представляли Центральный Комитет партии, они влияли на развитие политических процессов. Руководило всем этим процессом Политбюро через Международный отдел. Поэтому здесь уже шло постепенное наращивание влияния информации МИДа. Но я не хочу принизить информацию военных, потому что информация военная тогда была не определяющей, потому что мы еще исходили из концепции не ведения военных действий в Афганистане, а присутствия советских войск, и военная информация это и доказывала. Имела ли решающее воздействие информация Комитета госбезопасности на принятие решения? Все-таки думаю, что здесь совокупность информации, хотя не хочу недооценивать той большой силы воздействия всего того, что мы получали из Афганистана по линии людей, которые были тогда уже дислоцированы.