Если честно, я была раздражена и немного зла на Игоря за то, что он потащил меня на этот гребаный мост, который, казалось, если чихнуть, оборвется или, что еще хуже, распадется на мелкие куски. Но я понятия не имела, что он действительно начнет рассказывать о… о своих былых страхах. Мне казалось, у него их нет.
— Ты спас ребенка? — ошеломленная, спрашиваю я тихо.
— Нет, не успел. Он упал из окна, — мрачным голосом отвечает он.
Чрезвычайные ситуации на то и чрезвычайные, что не идут по плану. Не знаешь, чего от них ожидать. Чем всё закончится. Ребенок умер, а Игорь, неожиданно для себя, переборол страх высоты. Кто бы мог подумать, что случай затронет обоих: переплетутся судьбы двоих, не имеющих точек соприкосновения. Не имеющие точек соприкосновения соприкоснулись — это и есть судьба.
— Что ты тогда чувствовал? — После неловкого молчания я всё же решаюсь продолжить разговор.
— А что может чувствовать человек в подобной ситуации? Винил себя. И это естественная реакция не бессердечного человека.
— А сейчас? Ты винишь себя? То есть продолжаешь винить себя?
— Нет, конечно. Теперь я отлично понимаю, что я физически не мог успеть до него добраться. Не было никаких шансов. Если бы только кто-то заметил мальчика раньше, возможно, тогда он остался бы жив. Не знаю. Да и невозможно знать. Да и нет смысла говорить об этом сейчас.
Взглянуть бы сейчас на Игоря. В его глаза, чтобы понять, что он чувствует в данный момент, но, к сожалению, я плетусь позади него и вижу лишь могучую спину самурая.
— Эта пропасть, что внизу, давит мне на мозги, — выпаливаю я спустя минуту.
— Что? — смеется он.
А что я такого сказала? Правду. Эта пропасть действительно начинает заполнять весь мой мозг. Точнее мысли о ней заполонили разум вдоль и поперек.
— Ничего, забудь.
— Алекс, ты в курсе, что мы находимся ровно посередине моста? — Игорь поворачивается ко мне и кивает: — Взгляни назад.
Ой-ой, когда мы успели так далеко зайти? Магия леса? Или магия душевных разговоров?
— А теперь вниз.
Господи!
— Игорь, мне кажется, на сегодня достаточно экстремальных приключений. Давай вернемся назад, — с мольбой прошу я.
— Хорошо, только на этот раз нас ведешь ты.
— В смысле?
— Ты держишься за канат, а я, так уж и быть, крепко тебя обнимаю, — и ухмыляется.
— Это шутка?
— Какая шутка? Поворачивайся давай на сто восемьдесят градусов и вперед.
— Но… — пытаюсь возразить я.
— Никаких но, — отрезает он, после чего разворачивает меня и обнимает сзади.
Впереди бесконечный мост, который необходимо пройти.
— Это подстава, знаешь, да, Игорь? — сержусь я, усилием воли подавляя панику.
— Обнимать тебя — одно удовольствие, знаешь, да, Алекс? — передразнивает тот и смеется.
— Если мы сорвемся и разобьемся о какие-нибудь скалы внизу, клянусь, я убью тебя, Игорь.
— Мы уже будем мертвы. Так что я не боюсь твоих угроз.
— Я ненавижу тебя.
— Врать не хорошо, детка.
— Всё-то ты знаешь…
— Ну вот. Я знал, что ты справишься, — говорит Игорь, когда — наконец-то! — мои ноги чувствуют почву под ногами. Какой стресс я только что пережила! Не описать словами. Второй за сегодня. Он явно хочет моей смерти.
— Убери руки, — резко сбрасываю их с себя и ухожу прочь.
— Алекс! Стой!
— Пошел ты! — выплевываю я с яростью.
До дома идем по отдельности, на некотором расстоянии друг от друга. При попытке урезать это расстояние, я отправляю его на… куда подальше.
— Не приближайся, я сказала, — гневно бросаю я. — И не трогай меня.
— Алекс, перестань дуться.
— Иди к черту!
И всё в таком духе. До самого дома.
Жду, пока Игорь волшебным движением руки откроет ключом эту дверь.
— Алекс, прости меня, — тем временем просит он.
— Долго еще? — подчеркнуто игнорируя его извинения, интересуюсь я. Однако пока я шла сюда, успела его простить. Я остыла, но ему об этом знать необязательно. Пока необязательно.
— Алекс, — вновь окликает виноватый голос, но я не поддаюсь.
Как только замок отворяется, бесцеремонно расталкиваю Игоря и вхожу. Он за мной. Направляюсь на кухню, достаю холодную воду из холодильника, пью.
— Ты заболеешь, — предупреждает он, напряженно положив ладони на край кухонного стола.
— Плевать. Я хочу пить.
— Как ребенок, честное слово.
— А я и есть ребенок. Человек никогда не перестает быть ребенком, веришь, нет? — вновь завожусь я, яростно сжимая в руке бутылку, после чего добавляю с сарказмом: —Хотя нет, ты исключение. Ты самый что ни на есть взрослый. Ни капли ребячества. Одни взрослые и мужские поступки. Заставлять человека делать то, что ему не хочется и тем более страшно, — настоящий взрослый поступок. Так держать, Игорь. Так держать! — Ставлю помятую бутылку обратно и направляюсь в ванную.