— Девочки, идите отсюда. — Низкорослый следователь с кудрявой шевелюрой выставляет нас за дверь.
— Но мы говорим правду, — не унимается моя подруга.
— Лер, пошли отсюда. Это бесполезно.
— Вот, послушайте свою подругу, уходите, пока я вас за хулиганство в обезьянник не засунул.
Мы уходим, слыша как за нашими спинами следователь гневно хлопает дверью, напоследок прикрикнув на бедную псину, ошивающуюся возле участка в поисках пропитания. Жаль, у меня нет ничего с собой…
— Что будем делать? — не унимается Лерка.
— Ничего, — удрученно вздыхаю я. — Главное, что он жив, а остальное… Теперь я могу спать спокойно. С чистой совестью.
— Как раз спать-то ты и не можешь, — хмурится она.
— Может, теперь смогу, — пожимаю плечами.
Как выяснилось, к моему великому счастью и облегчению, Егор жив. Как сообщил следователь, он связался с отцом Егора, тот подтвердил, что сын находится дома. Разве что, чуточку приболел и некоторое время не сможет ходить на занятия. Ну-ну. Не понимаю, зачем они врут, если я сама видела Егора вчера ночью, и выглядел он вполне здоровым. Тогда почему он не ходит на занятия? А родители, они знают, что творит их сын, и поощряют? Или… случайно узнали и держат под домашним арестом? Тогда возвращаемся к началу: как Егор оказался под моими окнами? Голова идет кругом.
Полиция отказывается верить нам, думая, что мы очередные дурочки, отвергнутые сыном богатенького чиновника. Видите ли, мы всё нафантазировали, дабы получить нехилую денежную компенсацию. Ну или просто в полиции работают недобросовестные, продажные твари, купить которых другим тварям не составит труда!
Ладно, во всяком случае я буду надеяться, что этого кошмара в моей жизни не повторится. Я попробую жить дальше. Я забуду. Если, конечно, Егор оставит меня в покое. Но почему-то чутье мое подсказывает, что этого не произойдет… И я всё еще помню его угрозы разделаться с Игорем. Однако теперь, в более-менее здравом уме, я сомневаюсь в его словах. Игоря этот гад не тронет, хотя бы потому что последствия будут масштабными. Мой парень — известный архитектор; журналисты — часть его жизни, хоть он и спрятался от них в нашем небольшом городке. И замять громкое дело в случае чего у семьи Егора не получится: его посадят под прессингом общества и громких заявлений прессы, и он это понимает. Надеюсь, что понимает. Ведь нарциссы прежде всего заботятся о своем благополучии и ни за что не допустят заточения себя любимого в тюрьму. Господи, о чем приходится думать?!
Глава 27. Уже во второй раз.
19 декабря 2019.
Четверг.
И снова бессонная ночь. Никак не получается выкинуть из своего подсознания образ чудовища-Егора, который набрасывается на меня. Который хочет желанную игрушку. Я скоро об стенку начну биться, честное слово. Меня это всё достало. Хватит уже! Ну, ради бога, хватит! Я уже ходячий зомби, тщательно маскирующийся под нормального человека. Тональный крем, консилер под глаза, и вуаля — готово! Ты снова человек, Алекс.
Колдую на кухне, и в один момент чашка летит на пол и разбивается на десятки мелких кусочком. Сажусь на корточки, начинаю лихорадочно собирать.
— Не надо, оставь. Порежешься еще. Я сам, сам уберу, — появляется за спиной Игорь и заставляет бросить осколок с ладони, бережно и осторожно.
Почему мы, если что-то разобьется, — мы в каком-то трансе что ли? — начинаем делать глупые вещи? Зная, что под раковиной есть и веник, и совочек, я почему-то стала убирать руками.
А позже, за завтраком, Игорь аккуратно интересуется:
— С тобой всё хорошо?
Плохо, конечно плохо. Я не сплю который день, Игорь. Но ему я этого не скажу.
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Просто… — он задумчиво хмурится, — с тобой что-то не так, но не понимаю, что.
— Говоришь, разонравилась я тебе, да? — шучу я, намеренно уклоняясь от затронувшей Игорем темы.
— Ну что ты? Нет, конечно. Разве такое возможно? — и словно в подтверждение своих слов подносит мою руку к свои губам и нежно целует.
— Тогда быстро съедаем это всё и дуем в универ, — стараюсь отвлечь его, чтоб он сильно не акцентировался на моем состоянии. — Попробуй это. Я между прочим для тебя старалась, — запихиваю ему в рот сырный блинчик. Жует.
— Ээ… вкусно.
— Невкусно, да? Я так и знала, — огорченно вздыхаю. — У меня никогда не получится, как у тебя.
— Разве я сказал, невкусно? Алекс, по-моему, твои кулинарные способности явно улучшились. Так держать.
— Правда? — Я недоверчиво смотрю на него.