— Она и так не дойдет, потому что ее знакомый куда-то запропастился. Должен был её забрать почти час назад, но его все еще нет.
— Обо мне говорите? — пьяно улыбаюсь я.
— Алекс, давай я подвезу тебя. Тебе куда? — предлагает Михаил.
— А давай! Только… тут… это… — принимаюсь рыться в сумке. Почему, когда я пьяна, не могу найти этот чертов кошелек?!
— Не нужно, — Михаил пресекает мои попытки отыскать эту "иголку в стоге сена". — Алеша, запиши на меня. Я отвезу ее домой…
Не помню, как я оказалась в машине Михаила, на заднем сиденье. Лицом прислоняюсь к стеклу. Мимо проносятся многоэтажки, деревья, машины.
— Алекс, скажи мне, где ты живешь, — просит мой провожатый.
— Я живу… — пытаюсь сообразить, и наконец память воспроизводит точный адрес: — Улица Лебедева, 25.
— О, хороший район, чистый, а главное богатый. Отец депутат какой-нибудь, да?
— Нет, у меня парень не промах. Я у него живу.
— Вот как. Так что же он тебя одну в клуб отпускает?
— Лучше не спрашивай… Вообще-то он не знает ничего. Он будет очень злиться, — мямлю я, с тоской провожая яркий, светящийся билборд за окном.
Машина резко останавливается, я ударяюсь о стекло.
— Ты там не пристегнута что-ли? Я же пристегнул тебя.
— Ремни душат меня, — жалуюсь я, потирая лоб. Как же, больно.
— Ты как?
— Жива. А что там? Почему мы остановились?
— Впереди авария.
— Где?
— Там, — указывает он перед собой.
Вытягиваю шею, всматриваюсь вдаль, поверх машин, сбоку, но не выходит — не могу ничего разглядеть. Тогда я решаю выйти из машины. Почему-то меня тянет туда.
— Ты куда? — успеваю уловить голос Миши перед тем, как выскользнуть из машины. Бегу что есть мочи. Пару раз чуть не падаю, но всё же добегаю до места происшествия. Предо мной предстает страшная картина: искореженная машина, рядом еще одна, менее поврежденная. Мигает сирена скорой помощи. Полиция. Толпа неравнодушных людей, выстроившихся в круг. И… смертью пахнет — впервые ощущаю такую странность. Сердце начинает разрываться, когда в поле зрения попадает черный мешок, скрывающий чье-то мертвое тело. Меня всю бросает в дрожь. Спешу отвернуться, чтобы не видеть этот ужас, но вдруг замечаю Игоря, который пробивается через толпу. Я подбегаю к нему.
— Игорь? Игорь, что ты…
— Алекс… — он потерянным, мертвенно белым лицом смотрит на меня, — ты жива, — и едва уловимый вздох облегчения срывается с его губ.
— Не поняла, — хмурюсь я.
— Алекс, где Андрей? Я знаю, он поехал за тобой.
— Ты знал?
— Где он, спрашиваю я тебя?! — неожиданно кричит он на меня.
— Я… я не знаю, — растерянно отвечаю я. — Он не приехал за мной.
— Значит, ты не была рядом с ним. — Игорь рассеянно оглядывается вокруг. Ей-богу, странный.
— Что происходит, Игорь?
Но вместо ответа я слышу лишь тишину. Где-то на заднем плане — голоса, движение, суета. Но всё это неважно, в данный момент всё мое внимание направлено на безумный, оцепенелый взгляд Игоря — он смотрит куда-то позади меня. Разворачиваюсь и вижу… снова этот мешок. С дрожью внутри поскорее отвожу глаза, снова смотрю на Игоря.
— Игорь?
Но он будто не замечает меня. Будто меня здесь нет.
— Андрей, — хрипло шепчет он, затем устремляется к черному мешку, загружаемому в фургон. — Андрей!.. Нет! — дико кричит он.
— Что? — с моих губ срывается невнятный хрип, я ошеломленно замираю на месте. Мое сердце падает мгновенно. И я вместе с ним. Больно рухнув на колени, сквозь слезы впиваюсь в картину под названием реальность. Нет. Мотаю головой. Нет. Этого не может быть. Я сплю. Да. Точно сплю… Не сплю! Почему я не сплю?!
— Нет! — доносятся до меня звуки невообразимой боли самого родного, самого близкого мне человека.
Игорь… мне так жаль. Так жаль. По моим щекам текут горячие, нескончаемые слезы. Пелена медленно застилает мне глаза. Сквозь туманное облако я с трудом могу видеть "раненого" Игоря, раненого в душу. Мне так больно за него. Больно осознавать, что Андрея больше нет. Хоть мы и не были близки, но… черт возьми, я совсем недавно говорила с ним по телефону! Просила о помощи, а значит доверяла! Он вопреки всему незаметно поселился в моем сердце, как ни странно, для него тоже нашелся там уголок.
Есть человек — а вот его нет. Мой разум категорически отказывается это принимать. Как? Ну как так?
Путь в морг оба преодолеваем в каком-то сильнейшем потрясении. В беспамятстве и в безмолвии. Честно говоря, даже не помню, как я запрыгнула к Игорю на заднее сиденье. И всю дорогу он просто тупо смотрел вперед. Поэтому я не уверена, знал ли он, осознавал ли, что в машине он не один…