— Александра? — удивляется она. — Здравствуй, милая. Что привело тебя ко мне в такой час? — с улыбкой приветствует меня моя пожилая знакомая и давняя подруга деда.
— У меня кое-что есть для вас, — говорю я, теребя пальцами желтую папку.
— Что на этот раз? Дедовское или собственного сочинения? — интересуется она, подталкивая вперед тележку с книгами и продолжая расставлять сданные и за день прочитанные горожанами книги.
— Эмм… на этот раз нечто совершенно другое, — неуверенно отзываюсь я.
— Хорошо, положи на стол пока, потом вместе взглянем на твою диковинку. А сейчас… ты мне поможешь?
До чего милая женщина! Такой грех не помочь.
— Разумеется. — Отложив папку и верхнюю одежду, присоединяюсь к Софии: приступаю к возвращению книг на свои законные места…
Определив каждую книгу в свой домик, мы падаем на соседние кресла с чашечкой изумительного цветочного чая, что эта чудесная женщина заварила незадолго до моего прихода, словно чувствовала, что библиотека ждет гостя в моем лице.
— Рассказывай, дорогая, как на личном фронте? Любовь не нагрянула в твою жизнь? — спрашивает она, попивая чай.
— И вы туда же, — смеюсь я. — Меня мать регулярно донимает этим вопросом, теперь вот вы… Но, пожалуй, вам отвечу. — Сделав маленький глоток, чтобы не обжечь горло, продолжаю: — На самом деле, я запуталась. Думала, люблю одного парня, а сейчас… не уверена в этом.
— На горизонте появился другой, верно? Тот, что затмевает всех остальных своей неординарностью и харизмой, угадала?
Усмехнувшись над ее проницательностью, признаю:
— Вы правы, он спутал все карты, явившись из ниоткуда. Однако… про чувства к этому человеку рано говорить, да и… нельзя.
Стоит ли говорить о том, что он является моим преподавателем, в чьих интересах сохранить субординацию?
— А что такое? За каждой юбкой вслед смотрит? Или человек дурной? — Затем сама же добавляет: — Впрочем, ты бы на такого и не взглянула, будь это так. Ты девочка умная.
— Про юбок не знаю, — посмеиваюсь я, — а человек он… если честно, я толком не знаю его, не успела еще разобраться. — Смущенно опускаю глаза на скрещенные пальцы, что держат теплый сосуд.
— Ладно, ты разбирайся на досуге, — София оставляет попытки разговорить меня, прекрасно понимая, что мне нужно время для осознания многих вещей. Ставя пустую чашку на маленький деревянный столик, она встает и, поправляя подол многослойной юбки, отправляется к стойке выдачи литературы за оставленной на ней желтой папкой. — Глянем, что здесь у нас такое? — задорно подмигивает София, смотря на меня. В ответ лишь улыбаюсь ей.
Вернувшись в кресло, вытягивает старинную рукопись из солнечной папки, в которой я частенько приношу Софии литературные работы, чтобы она могла дать свою профессиональную оценку: она досконально знает все тонкости литературного мира… Пробежавшись по строчкам, её лицо вдруг меняется, выражая неподдельное удивление, что заставляет, затаив дыхание, склониться ближе и тоже напряженно навострить глаза в чернила.
— Это… что-то из классики? — интересуюсь я.
— Александра, откуда это у тебя? — серьезно спрашивает она, подняв глаза.
— В дедовском столе нашла сегодня. Там, как оказалось, есть тайник. Интересно, дед знал?
— Не думаю, иначе эта работа давно бы вышла из тени. Знаешь, я не уверена, но… — задумавшись, говорит она, проведя пальцем по тому месту, где чернила легли чуть толще обычного, — по-моему, это то самое «задуманное, но не написанное произведение» Достоевского, что носит условное название «Большой роман». Замысел, на сколько мне известно, был расписан в его письмах к родным и знакомым. И о том, что он приступил к нему, информации нет. Точнее, все убеждены, что Достоевский его даже не начинал. Даже не знаю, что и думать.
— Ничего себе… Думаете, это может быть правдой? Вы знаете, я с предубеждением отношусь к этому автору и… считаете, эту рукопись написал он?
— Стиль… стиль похож, Александра. Но ты оставь мне это, хорошо? Прочту, поищу на днях информацию и… — Софию, по всей видимости, сильно выбил из колеи этот роман. Она глубоко растеряна. — Как только узнаю, сообщу. Не возражаешь?
— Что вы, конечно же нет. Изучайте работу столько времени, сколько потребуется, — заверяю я.
— Спасибо… Хочешь еще чаю? — предлагает она, но я вижу: ей хочется поскорее приступить к чтению, поэтому я отказываюсь и решаю откланяться.
В дверях оборачиваюсь и говорю:
— Кстати, забыла вам сказать, мне очень понравилась ваша новая цветочная подвеска. Из новой коллекции?