— Алекс, послушай, — он опускается на корточки передо мной, берет мое лицо в свои руки, и я вынуждена отвлечься от глупых мыслей, под таким-то пронзительным взглядом, — нужен кто-то, кто будет заботиться о тебе ближайшие… недели три-четыре. Если твоя мама постоянно пропадает на работе, она не сможет этого сделать. Даже тогда, когда она узнает о случившемся, вряд ли ей дадут четырехнедельный отпуск.
— Сомневаюсь, что она вообще возьмет этот отпуск добровольно. Даже ради меня, — скептически хмыкаю я. — Я сама справлюсь.
— Хорошо, — его руки перемещаются на мои бедра, ободряюще сжимают их, — скажи мне, как ты собираешься подниматься и спускаться с лестницы самостоятельно? Скатишься ведь кубарем вниз. Не соберешь потом. И что мне прикажешь тогда делать?
— Ты волнуешься за себя?
— Нет, я волнуюсь за тебя, Алекс.
— Ну и что ты предлагаешь?
— Я предлагаю тебе себя, — выдает этот «соблазнитель» совершенно ровным тоном.
Слегка сжав губы, сдерживаю рвущийся смешок, после говорю:
— Как-то двусмысленно звучит, тебе не кажется?
И снова эта убийственная улыбка.
— Я предлагаю тебе себя в качестве сиделки, — поясняет он. — Надсмотрщика. Называй, как хочешь.
— Назову тебя своим парнем, не против?
— Не против, — и мягкая улыбка в ответ. — Ну что, ты согласна пожить у меня?
— У тебя? — У меня чуть глаза на лоб не выкатились.
— Ну да, у меня, — спокойно произносит он, заправляя непослушную прядь мне за ухо. — А что в этом такого?
— Нет, ничего… просто… ты ни разу не приглашал меня к себе, а тут «пожить».
— Не приглашал, потому что только-только обустроил свою квартиру. Если ты не забыла, я переехал сравнительно недавно, — напоминает он и притягивает к себе мои забинтованные ладони, целует их.
— Разумеется, — задумчиво тереблю пальцами нижнюю губу.
— Ну так что? Переезжаешь ко мне?
— «Переезжаешь» — слишком громко сказано. Это всего-навсего на пару недель. Ну, может, месяц. Вроде временного сожительства, — объясняю скорее себе, чем ему. Уговариваю себя таким образом, взвешивая в уме все за и против. Потому как расставание с моим очаровательным домом не входило в мои планы. Это во-первых, а во-вторых, нам с Игорем рано пока съезжаться; мы и в любви-то друг другу еще не признавались.
— Значит, ты не против?
— Не против, — не совсем уверенно тяну я. — Только есть одна загвоздка. Мама. Не представляю, как она воспримет подобную новость.
— Расскажем ей всё, — спокойно предлагает Игорь.
Удивленно вытаращиваю на него глаза.
— Да-да, Алекс. Расскажем ей о нас, о твоих временных ограничениях в движении. Я на 99 процентов уверен, что она не будет против нашей затеи.
— А где еще один оставшийся процент? — подозрительно прищуриваюсь.
— Не умничай, девочка, — в голосе напускная строгость.
— Мне нравится, когда ты меня так называешь.
— Да?
Кокетливо произношу «да» и тянусь к нему. Руками обхватываю стальную шею, несколько даже горячую. Целую его в губы одним нежным коротким прикосновением, предоставляя ему самому взять на себя инициативу. Как и следовало ожидать, ответ я получаю мгновенный. Даже забываю дышать, наслаждаясь вкусом умопомрачительного поцелуя. Вкусом глубоко вошедшего в мой рот языка…
Оторвавшись друг от друга, с трудом переводим дыхание, обжигая лица друг друга горячим воздухом, огромными порциями вырывающимся из недр наших тел.
— Ты, наверное, замерзла? — спрашивает он, привычным жестом обхватив мое лицо.
— Неа, — непослушным голосом шепчу я. — Сегодня, как ни странно, тепло. С утра мой телефон показывал семнадцать градусов.
— С тех пор, по-моему, похолодало. Может, зайдем в дом? — Игорь жаркими губами касается моей скулы.
— Хорошо, давай.
Он снова берет меня на руки и заносит в дом…
Некоторое время мы пробыли на кухне, плотно поужинав очередным кулинарным шедевром Игоря. К счастью, мама с утра набила холодильник продуктами, и нам не пришлось голодать. Поспорили в гостиной насчет шедевральности одного фильма, который мы нашли, наугад тыкнув на кнопку пульта.
А сейчас мы в моей комнате, я лежу в постели в объятиях Игоря и размышляю о том, с чего начать разговор с мамой.
— Как думаешь, нормально, если я сообщу ей всё по телефону? — бормочу я, лежа на его груди.
— Думаю, такие вопросы необходимо обсуждать с глазу на глаз. А еще лучше, если в разговоре буду присутствовать и я. Объясню ей, что к чему. И, возможно, сумею убедить.