К чести Роланда, он практически не раздумывал, и ответил:
— Я почту за честь даровать Нак Мак Фиглам эти земли, и сожалею, нет, прошу прощения за те недопонимания, которые между нами были. Как ты сказала, они заслужили эти земли по праву и справедливости.
Краткость данного послания народу впечатляла. Сам стиль был слегка суховат, но в него была вложена душа, а напыщенный стиль как нельзя лучше соответствует Фиглам. Её развеселило послышавшееся шушуканье на балках под потолком главного зала. Затем Барон, который теперь стал похож на настоящего барона, продолжил:
— Единственное, чего бы я желал сейчас, это сказать им это лично.
Тут из тени наверху раздался вопль:
— КРИВЕНС!
Пронёсся холодный серебряный вихрь. Тиффани открыла глаза, по-прежнему слыша звон в ушах от этого крика. Потом его сменил шелест сухой травы на ветру. Она попыталась присесть, но вокруг ничего не было, и чей-то голос за спиной произнёс:
— Пожалуйста не дергайся. Это очень сложный процесс.
Тиффани постаралась не вертеть головой:
— Эскарина, ты?
— Да. Здесь есть некто, кто желает с тобой побеседовать. Все, можешь двигаться. Я зафиксировала узловые точки. Прошу, не задавай вопросы, потому что ответы тебе будут не понятны. Ты снова в «блуждающем настоящем». Или ты могла бы сказать — снова и сейчас. Я оставлю тебя с твоим другом… и боюсь у вас совсем немного времени на данный конкретный момент. А сейчас, мне нужно отправляться на помощь своему сыну…
Тиффани ответила:
— Хочешь сказать, у тебя есть… — она замолчала, потому что прямо перед ней появилась фигура, которая превратилась в ведьму. Это была классическая ведьма в черном платье, черных ботинках — к слову, как отметила Тиффани, довольно приличных — и, естественно, в остроконечной шляпе. А ещё на ней было ожерелье. Золотой заяц на цепочке.
Женщина была пожилой, но трудно было сказать насколько старой. Она стояла гордо выпрямившись, напоминая Матушку Ветровоск, но с другой стороны она, как и Нянюшка Ягг, по всей видимости, не воспринимала возраст, как и всё остальное, как нечто серьёзное.
Но Тиффани сосредоточилась на ожерелье. Люди всегда носят украшения, чтобы что-то сказать окружающим. Они всегда что-то значат, и если сосредоточиться, это можно понять.
— Ладно, ладно, — сказала она. — У меня всего один вопрос. Я ведь здесь не для того, чтобы тебя хоронить, верно?
— Честное слово, до чего же ты тороплива, — произнесла женщина. — Должно быть ты уже напридумывала про меня кучу интересных подробностей и догадалась, кто я такая. — Она рассмеялась. Смех был гораздо моложе её лица. — Нет, Тиффани. Удивительно мрачные мысли навевает твоё предположение, но ответ — нет. Помнится Матушка Ветровоск говорила мне, что мир состоит из сказок, и у Тиффани Болит удивительная способность находить им счастливый конец.
— У меня?
— Да. Классическое завершение романтических историй либо свадьба, либо обретение наследства, и ты справилась с тем и другим. Молодец.
— Ты — это я, верно? — спросила Тиффани. — Значит, вот о чем было: «ты должна себе помочь», так?
Пожилая версия Тиффани улыбнулась, и молодая Тиффани не могла не отметить, что у нее очень приятная улыбка.
— Кстати, я вмешалась все чуть-чуть. Например, убедилась, что ветер и в самом деле будет сильно дуть… хотя, если припомнить, одно племя очень крохотных человечков приложили к этому делу собственные впечатляющие усилия. Не могла положиться на память — не уверена, что она меня не подводит. Это все из-за путешествий во времени.
— Ты умеешь путешествовать во времени?
— С небольшой помощью нашей общей знакомой Эскарины. И только в виде тени и шёпота.
Немного похоже на шапку-невидимку на мне… или на нас. Однако, приходится договориться, чтобы время не обращало на тебя внимания.
— Но в чём причина твоего желания поговорить?
— Что ж, самый очевидный и выводящий из себя ответ — я помню, что уже поговорила, — сказала пожилая Тиффани. — Прости, причина снова путешествия во времени. Но, полагаю, я хотела сказать тебе следующее: всё более или менее получится. В конце концов, всё встанет на свои места. Ты сделала верный первый шаг.