Но то было дело прошлое. С тех пор все, кроме Нянюшки Ягг и гиганта, стали более респектабельными.
На землях Мела кроме гиганта имелись и другие изображения. Одно из них было сделано в виде белой лошади, которая, как думала Тиффани, однажды сорвалась со своего места и примчалась ей на выручку. Сейчас ей на ум пришла мысль, что случится, если такое сделает гигант.
Шестидесятифутовые штаны на дороге не валяются. И, в конечном счете, вы точно захотите найти их побыстрее.
Сама она похихикала над гигантом всего раз, и это было очень давно. В мире на самом деле было всего четыре типа людей: мужчины, женщины, волшебники и ведьмы. Волшебники большую часть жизни проживали в университетах больших городов, и им не позволялось жениться, хотя причина полностью ускользнула от понимания Тиффани. В любом случае, вряд ли вам удастся увидеть их поблизости.
Ведьмы без всякого сомнения были женщинами, но большинство тех, что постарше из известных Тиффани так же не были замужем, и в основном потому, что Нянюшка Ягг использовала всех подходящих мужей, а еще потому что у них просто не было на это времени. Конечно, там и сям ведьмы могут выходить замуж за выдающихся людей, вроде Маграт Чесногг, которая стала женой короля Ланкра, но по всем расчетам единственное, что она теперь делает, это собирает гербарий. А единственная из известных Тиффани молодых ведьм, у которой хватало времени на свидания, была ее лучшая подруга с гор Петулия Хрящик. Та специализировалась на поросячьей магии и собиралась выйти замуж за приятного юношу, который вскоре должен был унаследовать свиноферму отца[5], что означало, что он без пяти минут аристократ.
Но с ведьмами дело не ограничивалось только занятостью. Они были одиноки. Тиффани сама в этом быстро убедилась. Даже находясь среди людей, вы не с ними. Всегда сохраняется своего рода дистанция либо отстраненность. Для этого ничего не нужно делать, она образовывается сама собой.
Девчонки, которых она знала, когда они пешком ходили под стол и бегали на посылках, при виде нее на улице делали книксен, и даже пожилые мужчины хватались за чубы или за то, что они считали таковым.
Это было не только из уважения, а так же из своего рода страха. У ведьм были свои секреты. Они помогали при рождении детей. Когда люди женились, хорошей идеей было пригласить ведьму, даже если никто не был уверен — на удачу или отвадить несчастье. И когда вы готовитесь отойти в иной мир, тоже неплохо бы пригласить ведьму, чтобы показала дорогу. У ведьм есть секреты, которые они не открывают… тем, кто не является ведьмами. В тесном кругу, когда они собираются на склоне какого-нибудь холма, чтобы пропустить стаканчик-другой (или в случае миссис Ягг стаканчик или девять), они болтают словно гусыни.
Но никогда не болтают о действительно секретных вещах, о которых не рассказывают никому о сделанном, услышанном или увиденном. Так много тайн, открытия которых стоит опасаться. И увиденный гигант без штанов вряд ли может сравниться с тем, что может увидеть ведьма.
Нет, Тиффани нисколько не завидовала свиданиям Петулии, которые без сомнения проходили в огромных сапогах, негнущемся резиновом фартуке, под дождем, не считая отвратительного аккомпанемента из «хрю-хрю».
Чему она действительно завидовала, так это способности Петулии быть столь благоразумной. Та сама всего добилась. Она отлично знала, чего именно она хочет достичь в будущем и, засучив рукава, старательно над этим работала, если требовалось — по колено в хрюканье.
Даже в горах каждая семья содержала как минимум одного поросенка, который летом служил мусорным ведром, а все остальное время — салом, ветчиной или сосисками. Свиньи были очень важной частью жизни. Можно воспользоваться рецептом бабушкиного скипидара, если она плохо себя ведет, но если свинья захворает, вы тут же отправитесь за свиной ведьмой и непременно заплатите, и заплатите хорошо за ее услуги, в основном сосисками.
Помимо всего прочего Петулия была специалистом в свином утомлении[6], и в этом году стала очевидным чемпионом по благородному искусству утомления. Тиффани знала, что сама бы не справилась лучше. Ее подруга могла сидеть со свиньей и часами спокойно и ласково рассказывать ей о чрезвычайно скучных вещах пока внутри свиньи не сработает какая-то странная пружина — совершенно счастливая свинья зевала и была готова превратиться в совершенно необходимый вклад в семейную диету в грядущем году. Может показаться, что это не лучший исход для свиньи, но учитывая сложный куда более шумный способ умерщвления свиней до изобретения свиного утомления, такой вариант, конечно в глобальном масштабе, гораздо лучше, куда ни глянь.