— Не хотите немножко отдохнуть от господина Петти? — предложила Тиффани.
Женщина была бледной как червь и худой точно ручка от метлы:
— О, нет! Он же без меня не справится! — испугалась она.
А потом… все пошло наперекосяк, или точнее, еще хуже, чем было до этого. Но началось все невинно, поскольку женщина и в самом деле выглядела удрученной.
— Ну что ж, по крайней мере, я могу помочь убраться на кухне. — Сердечно предложила Тиффани.
И все было бы отлично, если бы она сама взялась за метлу, но нет, она посмотрела на серый от паутины потолок и сказала:
— Ладно. Я знаю, что вы здесь. Вы всегда где — то рядом, без конца меня преследуете, поэтому будьте лапочками и приберитесь в кухне! — Несколько секунд ничего не происходило, но потом она услышала, потому что прислушивалась, приглушенный разговор с самого верха потолка.
— Ну ты че, оглох? Она ведает, что мы тута! Как эта она завсегда угадывает, а?
Другой голос ответил:
— Эт потому, что мы завсегдаза нею ходим, разумеешь, ты, валенок?
— А! Айе! То я разумею. Но я хотел вот что уточнить, рази мы не обещались честно пречестно никогда не следить?
— Айе, то была важная клятва.
— Точняк, и все — таки меня мальца огорчает, что карга не придает значения такой важной клятве.
Обидно, да?
— Так это, мы же всегда нарушаем клятвы. То ж фигловская фишка.
Тут вмешался третий голос:
— А ну живо, вы редиски. Она уже топочет ножкой.
По крохотной убогой кухоньке пронесся вихрь [19]. На действительно притопывающий ботинок Тиффани попали мыльные брызги. Нужно признать, никто в мире не сравнится с Фиглами по устройству беспорядка, но, что странно, с стой же легкостью они способны привести все в порядок, и без помощи волшебных птичек и прочей лесной живности [20].
В мгновение ока раковина опустела и тут же наполнилась намыленной посудой. В воздухе мелькнули словно ожившие деревянные тарелки и оловянные кружки. Со звуком бух — бух — бух наполнилась деревянная полка. Тут все еще больше ускорилось, и рядом с ухом Тиффани в деревянной стене задрожала воткнувшаяся вилка. По кухоньке, сопровождаемый странным звуком, словно туман расползался пар. Внезапно стало светло — сквозь вымытое окно хлынул солнечный свет, наполнив комнату радугой. Наперерез комнаты метнулась швабра, гоня перед собой, чтобы выплеснуть за порог остатки воды, чайник закипал, а на столе как по волшебству возникла ваза с цветами — примечательно, что некоторые из них были воткнуты вверх тормашками. И вот кухонька оказалась чистой и свежей, и пропал запах гнилой картошки.
Тиффани подняла взгляд к потолку. Драная кошка висела на балке, вцепившись в нее всеми четырьмя лапами. Кошка таращилась на нее. Даже ведьму может переиграть в гляделки кошка, если та достигнет настоящих высот. А кошка определенно была на высоте.
Наконец Тиффани заметила миссис Петти, спрятавшуюся под столом. Когда Тиффани наконец удалось уговорить ее перестать прятаться и сесть на чистый стул перед кристально чистой чашкой чая, то ей ничего не оставалось, как согласиться, что случившиеся перемены к лучшему, хотя позднее Тиффани пришло в голову, что миссис Петти согласилась бы с чем угодно, лишь бы ведьма убралась.
Нельзя было назвать то, что случилось успехом, зато кухня стала чистой, и когда у миссис Петти достанет времени об этом задуматься, она будет ей благодарна. Рычание и грохот, раздавшийся когда Тиффани вышла за дверь, должно быть случился из — за кошки, которая решилась расстаться с потолочной балкой.
На полпути назад к ферме с помелом на плече, она подумала вслух:
— Возможно, это было глупо.
— Кончай себя ётить [21], — произнес чей — то голос. — Ежели б у нас было вдосталь времени, мы б еще и хлебца спекли. — Тиффани посмотрела вниз. Там шел Роб Всякограб и еще полдюжины других личностей, известных как Нак Мак Фиглы, Вольный народец, а еще Ответчики, Виновные, лица, разыскиваемые полицией, чтобы оказать помощь следствию, и иногда: «Это тот, второй слева!
Мамой клянусь, это был он!»
— Вы продолжаете меня преследовать! — пожаловалась она. — Всегда обещаете, и никогда не исполняете.
— Ага! Тока ты запамятовала про ковы, что лежат на нас, а? Ты ж карга холмов и наша обезъянственость быть наготове тя защитить иль вспомочь, чего б ты не сказывала супротив того, – решительно ответил Роб Всякограб. Рядом последовало энергичное кивание головами других Фиглов, вызвавшее настоящий дождь из огрызков карандашей, крысиных зубов, вчерашнего ужина, забавных камешков с дырочками, жуков, многообещающей козявки, припрятанной на случай дальнейшего исследования, и улиток.
— Слушайте, — сказала Тиффани. — Вы не можете просто ходить по округе и помогать людям, хотят они того или нет!
Роб Всякограб почесал голову, поднял выпавшую улитку, запихнул ее обратно и спросил:
— А почему нет? Ты жэто делаешь?
— Я? Нет! — громко выкрикнула она, но сердце кольнуло: — «Я не была добра к миссис Петти, так?
Верно, у нее мозгов меньше, чем у мыши, — думала она, но худшей мыслью была такая: — у миссис Петти был вонючий дом, но я ворвалась в него… пусть я должно быть с маленькой буквы, а Нак Мак Фиглы с большой… и все испортила, даже если немного в нем прибралась. Я вела себя резко, властно и была уверена, что действую правильно. Но моя мать справилась бы лучше. Если на то пошло, любая женщина в деревне справилась бы во сто крат лучше меня, но я — то ведьма! А я налажала и кругом облажалась, и еще напугала ее до безумия. Я — соплячка в остроконечной шляпе».
И еще она подумала, что если в самом ближайшем времени она не приляжет, то просто свалится с ног. Кельда была права. Она даже не помнит, когда спала в нормальной постели, а на ферме как раз одна была приготовлена для нее. — «А еще, — подумала она, почувствовав внезапно накатившее чувство вины, — мне нужно сообщить своим родителям, что Эмбер решила остаться у Фиглов…»
Все время что — то случается, а потом случается еще что — то и еще что — то, и так без конца. Не удивительно, что ведьмы летают на помеле. Ноги же не ходят сами по себе.
Мать крутилась вокруг младшего брата Вентворта, у которого был синяк под глазом.
— Он подрался с большими мальчишками, — пожаловалась мама. — И вот — синяк, не так ли, Вентворт?
— Ага, но я наподдал Билли Теллеру прямо туда, где ноги сходятся.
Тиффани едва сдержала зевок.
— А за что подрался — то, Вент? Я думала у тебя больше мозгов.
— Они называли тебя ведьмой, Тифф, — ответил Вентворт. И мать Тиффани обернулась со странным выражением на лице.
— Ну так это правда, — ответила Тиффани. — Это моя работа.
— Ага, но сомневаюсь, что делаешь то, про что они говорили, — ответил брат.
Тиффани переглянулась с матерью:
— Все так плохо?
— Ха! Ты еще и половины не знаешь, — сказал Вентворт в заляпанной кровью из носа рубашке.
— Вентворт, ступай к себе на верх, — приказала миссис Болит, и Тиффани подумала, что возможно даже Матушка Ветровоск не смогла бы отдать приказ более повелительным, и одновременно обещающим все кары небесные тоном, если он не будет выполнен.
Когда с лестницы исчезли ботинки послушного сына, мать Тиффани повернулась к младшей дочери, сложила руки на груди и сказала:
— Он так подрался не в первый раз.
— Это все из — за книжек с картинками, — ответила Тиффани. — Я пытаюсь показать людям, что ведьмы не безумные старухи, которых хлебом не корми, только дай околдовать простых людей.
— Когда вернется твой отец, я попрошу его поговорить с отцом этого сорванца Билли, — сказала мать. — Билли почти на фут выше Вентворта, зато твой отец… он на два фута выше отца Билли. Драк больше не будет. Ты же знаешь нашего отца. Он тихий, наш отец. Никто никогда не видел, чтобы он бил кого — то дважды, да и не приходилось. Он легко успокаивает людей. Они либо успокоятся, либо «либо». Но что — то точно не так, Тифф. Ты же знаешь, мы так тобой гордимся. Тем, что ты делаешь и все такое, но на людей что — то нашло. Они начинают болтать всякую чепуху. И стало труднее продать сыр. Всем в округе известно, что наш сыр лучший. А тут Эмбер Петти. Ты думаешь это нормально, что она связалась с этими… с ними?
19
Тиффани заслужила уважение других ведьм тем, что ее Фиглы выполняют разные поручения по хозяйству. Прискорбно признавать тот факт, что Фиглы предпочитают такие обязанности, которые была бы шумными, чумазыми и отвязными. И, по возможности, включало бы в себя вопли.