Человек в черном только взглянул на них и перестал обращать внимание.
Тиффани уставилась вниз на обувь незнакомца. Они сверкали в лучах солнца, и это было неправильно. Тиффани стояла посредине пыльной дороги, на которой самые чистые ботинки в мгновение ока становятся самыми пыльными в мире ботинками, например, как ее собственные. И та земля, на которой стоял незнакомец, она тожебыла неправильной. Очень неправильной в жаркий, безоблачный день. Она взглянула на лошадей. Лошадиное слово удерживало их на месте, но они дрожали словно кролики в присутствии лисы. Потом она закрыла глаза и посмотрела на него с помощью Точновидения, и тогда увидела. А увидев, сказала:
— Ты не отбрасываешь тени. Я знала, что что — то не так.
А потом она посмотрела прямо в глаза незнакомца, которые скрывались под широкополой шляпой и… у него… не было… глаз. Ее словно оттаявшей водой окатило пониманием… Совсем нет глаз, ни обычных, ни бельм, ни глазниц — только две дыры в голове. Сквозь них она видела дымящиеся пастбища по другую сторону дороги. И она не ожидала того, что произойдет потом.
Человек в черном снова посмотрел на нее и прошипел: «Ты ведьма. Да, это точно. Куда бы ты не пошла, я тебя найду».
С этими словами он исчез, оставив только кучу дерущихся в пыли Фиглов.
Тиффани почувствовала что — то у своих ног. Она посмотрела вниз, и увидела смотрящую на нее зайчиху, которая видимо сбежала с горящего поля. Секунду они не сводили друг с друга глаз, а потом зайчиха, словно лосось, взметнулась в воздух и дала стрекача через дорогу. Мир полон символов и знамений, и к важным ведьмы должны прислушиваться. Так с чего бы ей начать?
Господин Ковровщик все еще сидел, опираясь на карету, полностью не понимая происходящее.
Впрочем, как и Тиффани, но она — то докопаетсядо сути:
— Можете подняться, господин Ковровщик.
Он поднялся очень осторожно, заранее морщась в ожидании боли в спине. Для пробы он слегка повернулся в одну, потом в другую сторону, подпрыгнул в пыли, словно давя букашку. По видимому это сработало, потому что он подпрыгнул еще раз, потом еще, широко раскинув руки и воскликнул:
— Йаяппиии! — и крутанулся на месте словно балерина. С его головы слетела шляпа, по пыльной дороге грохнули подкованные сапоги, и господин Ковровщик стал самым счастливым человеком на земле. Он извивался, подпрыгивал, только что не прошелся колесом, но помешало колесо реальной кареты, поэтому он схватил ошеломленную Тиффани, протанцевал с ней вдоль дороги, распевая: – Раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три, — пока она, рассмеявшись, не освободилась из его объятий. – Мы с женой сегодня уходим, юная леди, и обязательно пойдем вальсировать!
— Но мне казалось, что это приводит к разврату, — сказала Тиффани.
Возница подмигнул ей:
— Что ж, можно только на это надеяться! — ответил он.
— Не стоит перенапрягаться, господин Ковровщик, — предупредила его она.
— На самом деле, если вы спрашиваете, мисс, я как раз склонен к обратному. После всех этих стенаний и охов практически без сна, полагаю я могу себе позволить немного перенапрячься, а может и много! О, эта добрая девушка позаботилась и о лошадях, — добавил он. — Это определенно говорит о вашей доброте.
— Рада видеть, что вы в столь хорошем настроении, господин Ковровщик.
Возница крутанулся вокруг своей оси.
— Я чувствую себя на двадцать лет моложе! — Он широко ей улыбнулся, а потом его лицо немного омрачилось. — Эх… сколько я вам должен?
— Сколько стоит царапина на краске? — Спросила Тиффани.
Они посмотрели друг на друга, и потом господин Ковровщик ответил:
— Что ж, я не стану ничего с вас брать, мисс, кроме того, именно я расколотил зеркальный шар.
Тихий звон за ее спиной привлек ее внимание, и вдруг там оказался зеркальный шар, целехонький, медленно вращающийся и, если присмотреться, висящий немного надземлей.
Она присела на чистую от осколков дорогу и сказала в пустоту:
— Вы сумели сложить его обратно?
— О, айе, — довольным тоном ответил из — за шара Роб Всякограб.
— Но он же рассыпался вдребезги!
— О, айе, тока дребезги и сколки, слышь, то просто. Глянь, тама такие мелкие фиговины, они просто цепляются друг к другу. Нужно только чуть сильнее нажать, и малявки сами разумеют, где им быть, вот и цепляются. Но проблемо! И неча так дивиться, мы ж часто колотим всякие всячности.
Господин Ковровщик стоял, уставившись на нее.
— Это все вы сделали, мисс?
— Ну, своего рода да, — ответила Тиффани.
— Что ж, должен вам сказать, — снова улыбаясь произнес Ковровщик, — что как говорится, « quid pro quo» [23] ,дают — бери, зуб за зуб, глаз за глаз, как аукнется так и откликнется, и ты мне, я — тебе. – Подмигнул он. — И вот что я скажу, пусть компания засунет свои бумаги туда, куда мартышка очки.
Ну что скажете, а? — с этими словами он плюнул на ладонь и протянул ее ей.
«Вот блин, — подумала Тиффани. — Рукопожатие, крепленное слюной — нерушимое обязательство. Слава богу, у меня при себе есть довольно чистый носовой платок».
Она безмолвно кивнула. Был расколотый шар, и вдруг он стал целым. День был жарким, человек в черном с дырами вместо глаз испарился без следа… так с чего же начать? Иногда ты целый день подстригаешь чьи — то ногти, удаляешь мозоли или пришиваешь ноги, а иногда выдаются такие дни как этот.
Они пожали руки. Вышло довольно мокро. Помело заткнули за тюки, находившиеся за спиной возницы. Тиффани взобралась на козлы рядом, и путешествие продолжилось в клубах пыли, поднимавшейся позади, принимавшей странные и неприятные формы, пока она не успокоится и осядет вновь.
Спустя какое — то время господин Ковровщик очень осторожно спросил:
— Э, эта черная шляпа, та, что на вас… Вы не собираетесь ее снимать?
— Точно.
— Вот только вы, это, носите зеленое платье, и если позволите, у вас прекрасные и белоснежные зубы. — Похоже мужчину мучила какая — то проблема.
— Я каждый день чищу их золой и солью. Рекомендую, — сказала Тиффани.
Видимо, разговор приобретает напряженный характер. Мужчина собирался с духом.
— Значит, вы не настоящаяведьма, так? — с надеждой спросил он.
— Господин Ковровщик, вы меня боитесь?
— Это пугающий вопрос, мисс.
«Верно», — подумала Тиффани. А вслух сказала:
— Послушайте, господин Ковровщик, в чем дело?
— Ну, мисс. Раз вы спрашиваете, недавно стали появляться всякие слухи. Знаете, про украденных детей, и все такое. Дети убегают. — Он вдруг просиял. — Но, полагаю, все эти жуткие старухи… ну вы знаете, с носом крючком, бородавками и в жутких черных платьях — они же не имеют ничего общего с такой милой девушкой, как вы. Точно, только они способны на такое! — Видимо разобравшись с этой загадкой к собственному удовлетворению, возница всю оставшуюся часть пути говорил мало, зато насвистывал себе под нос в свое удовольствие.
Тиффани же сидела тихо. С одной стороны, она была очень встревожена, с другой же — она слышала голоса Фиглов, доносящиеся изнутри кареты из кучи мешков, читая друг другу чужие письма [24]. Оставалось только надеяться, что они вернут их в правильные конверты.
В одной старой песне поется:
Но на самом деле все было не так.
Тиффани была здесь всего раз, и недолюбливала города. Они воняли, в них было слишком много людей, и слишком много разных мест. И единственной зеленью была зелень реки, которую правильнее было бы назвать жижей, потому что это вернее всего описывало то, что это было, не считая непечатных слов.
23
«quid pro quo» — для незнающих латыни соотечественников можно перевести и как «Мы деловые люди, между нами произошло недоразумение. Вы погорячились, я тоже. Давайте все забудем и останемся друзьями, лады?», и как «услуга за услугу» (прим. переводчика).
24
Дженни очень современная кельда, и она поощряет среди своих сыновей и братьев тягу к чтению. Следом за примером Роба Всякограба, они обнаружили этот опыт довольно полезным, особенно после того, как стали читать надписи на бутылках до того, как из них пить. Хотя разница в общем — то небольшая, потому что даже если на ней будет черепа с костями, Фиглы все равно выпьют содержимое, только потом это будет очень напуганный череп с костями.