- Ирина, может быть..., вы... всё-таки, познакомите меня со своим таинственным другом? Вы так часто упоминаете о нём, что я начинаю сомневаться, а существует ли он на самом деле?
- Существует, и я вас познакомлю..., обязательно познакомлю, но не сейчас, а после того как найдёте и задержите теперешнего хозяина фирмы... Его ещё нужно найти, Владимир Степанович, и доставить к нам, в Россию, а экстрадиция... дело сложное..., и зачастую... трудно исполнимая.
Нет, ну не умница ли, а? Какая логика, какое понимание юридических Законов..., я не удержался, чтобы не спросить:
- Ирина, это, что..., всё заложено в вашей прелестной головке?
Она немного смутилась и, посмотрев мне прямо в глаза, ответила:
- Мой друг очень умный человек, а я... с ним... всегда рядом - учусь.
После её ответа у меня, где-то в глубине сознания закопошилась мысль - а, не знают ли они, кто, на самом деле, является хозяином фирмы, и кто скрывается за таиландскими номерами телефона.
Что-то уж очень уверенно и настойчиво подталкивает меня Ирина к раскрытию этой тайны, хотя... Мне самому не даёт покоя мысль, что я не до конца исполнил свою работу, не выполнил свой долг, как это не пафосно выглядит, «Борца за справедливость», тем более, что я сам виноват в произошедшем раньше - в необъективном моём расследовании...
Что-то меня при встрече с Ириной всё время тянет на «Высокий штиль». Мне, вдруг вспомнились слова Павки Корчагина из романа Николая Островского «Как закалялась сталь», правда не дословно, а лишь то, что задержалось в моей голове со школьных лет: «Жизнь прожить надо так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жёг позор за подленькое и мелочное прошлое, чтобы умирая, мог сказать...», ну, и так далее...
Осторожно покосился на Ирину, не заметила ли она моего поэтического состояния, но, Слава Богу, кажется, нет.
Она сидела, чуть сгорбившись, о чём-то задумавшись, и смотрела в расположенное напротив, окно.
Нижняя, чуть полноватая губа её красиво очерченного рта, выдвинулась немного вперёд, казалось, она, Ирина, готовилась преодолеть невидимое мне препятствие, и в своей отдалённости от всего окружающего, черпала энергию.
А за окном буйствовали весенние дни марта. Сквозь оконное стекло светило оранжевое солнце, зайчиками скача от шевеления оконных штор по стенам и полу. С крыши здания напротив, истекали слезами последние остатки сосулек, казалось, они лили слёзы то ли прощания с зимой, то ли радости встречи с весной.
Примостившись поближе к солнышку на ещё голых ветвях деревьев, вовсю горланили воробьи, лишь изредка перебиваемые вороньим карканьем, а по подоконнику, за стеклом окна, важно вышагивал, топорща крылья и погулькивая перед подругой, голубь.
ВеснаБылополностью вступала в свои права.
Вероятно, Ирина почувствовала, что я смотрю на неё, подняла голову и, смотря мне прямо в глаза, заговорила:
- Владимир Степанович, я надеюсь, и Лёша тоже, что вы не остановитесь на полпути, и доведёте расследование до конца. Мы бы и сами справились, но... мы и так много сделали... Вы, не находите? У нас нет возможности заставить Интерпол разыскать и арестовать человека, присвоившего чужой бизнес...
Господи! - спохватилась она, прикрыв рот ладошкой, я сказала вам слишком много, Алексей будет недоволен, резко поднялась и, добавив: «Выздоравливайте Владимир Степанович», - быстрым шагом направилась к выходу.
Ничего не успев сказать в ответ, я проводил Ирину взглядом, и направился в палату.
Было над чем задуматься.
Во-первых, наконец-то я достоверно узнал имя таинственного друга Ирины. Случайно ли, или под воздействием душевного волнения, а возможно и специально, но она назвала его имя, а это имя..., это имя..., оно проходило, если память мне не изменяет..., в деле об убийстве Куприянова. Ну, надо же, фамилия исполнительного директора фирмы «Амплитуда», тоже Куприянов...- вот тоже заморочки судьбы!
Во-вторых, не этот ли Алексей и есть, сбежавший из лагеря..., осужденный на двенадцать лет, Алексей Игоревич Иваницкий, проходящий по делу, как убийца своего напарника?
Если это он, то Ирина скрывает от правосудия убийцу и беглеца, а это уже - уголовная ответственность.... Значит, мне нужно прямо сейчас позвонить в ОВД и сообщить местонахождение беглеца...
Стоп! Не спеши! - одёрнул я разыгравшийся энтузиазм. Может быть, это просто совпадение имён, и я буду выглядеть болван-болваном в глазах Ирины и в глазах сослуживцев...
Время нахождения в больнице, это время для раздумий в связи с физическим бездельем. Никто тебя в нём не ограничивает, лежи себе и размышляй..., конечно, если тебя не одолевают сильнейшие, до скрежета зубовного, боли. Размышляй в спокойной тишине палаты, находи логику в поступках людей... и, не забывай о себе, родном.