Я не смог убить его. В последний момент я перевёл ствол пистолета на его ногу.
Когда я медленно, держа пистолет перед собой, приблизился к Серому, на меня смотрел уже другой человек: в глазах его плескался страх, а безвольно опущенные уголки губ говорили о слабости и покорности.
Серый сломался! В какой момент, я не знаю, но Серый сломался! Он превратился в безвольного, раненого, загнанного зверя. Всё, больше он не был страшен, это я понял сразу, как только увидел его глаза.
Забрав нож, я оторвал от своей рубашки рукав и перевязал ему рану.
- Вставай, Серый, надо идти, иначе, точно, подохнем.
- Лучше бы ты меня пристрелил, мент.
* * *
Опять, две тени, чем-то похожие на людей, брели по пустыне. Я иногда ловил на себе ненавидящий взгляд Серого. Рано я расслабился, мелькнула у меня мысль в голове, рано. Зверь ещё полностью не ослаб и представься случай, укусит.
Пришла ночь. Я завернул руки Серого назад и связал их вторым рукавом своей рубашки. Вскоре, не выдержав двухсуточной бессонницы, я неожиданно уснул.
Разбудил меня зверский холод. Я замёрз, так замёрз, что мои зубы выбивали барабанную дробь. Занимался ранний рассвет. Всё вокруг было покрыто инеем. Посмотрев на то место, где должен был лежать Серый, я не увидел его. Вскочив, как ошпаренный, или мне показалось, что я вскочил, а на самом деле. я только тяжело поднялся (откуда бы у меня появилась такая прыть?), я принялся оглядывать местность вокруг. Пусто! Вокруг было пусто! Серый исчез! Серый всё-таки ушёл!
Тогда я, как собака-ищейка, наклонился и стал всматриваться в песок и... увидел следы человека. Конечно же это были его следы!
Наклонившись, всматриваясь, я двинулся по следу. Мне пришлось пройти километров пять назад, пока след не стал походить на след ползущего человека, а затем, я увидел Серого. Он лежал не двигаясь.
- Напрасно ты это сделал, Колмогоров, - прохрипел я. - Теперь нам опять тащиться назад, - устало произнёс я. Ты же знаешь, я тебя не отпущу, подыхать буду, но тебя доставлю в суд.
- Я не могу идти. Рана на ноге открылась.
- Дай, я посмотрю.
Пришлось вновь перевязать рану. Господи, взмолился я, хоть бы не загноилась.
Подставив плечо, я потащил Серого назад.
Когда я выдыхался, он пытался идти самостоятельно, вернее, я заставлял его идти - скакать на одной ноге. Идти самостоятельно... это как посмотреть. Если бы он знал, что последний, запасной патрон я израсходовал, то неизвестно ещё, как бы он повёл себя. А так, я вынужден был всё время держать его под прицелом пистолета без патронов. Это изнуряло меня, отнимало силы, рука сама собой опускалась вниз... но, я должен был довести его, чёрт побери!!! И, мы шли! Шли, покачиваясь, оступаясь, падая, иногда ползком...
К концу дня силы окончательно покинули меня. Я, тяжело дыша, кулем свалился рядом около Серого. На юге быстро темнеет, и первые звёзды появились на небе. Мой организм требовал отдыха, он криком кричал, требуя отдыха и сна, а я мог позволить ему только неполноценный отдых, без сна. Я боялся, что повторится прошлая ночь и мне придётся вновь тратить силы на поиски сбежавшего, уползшего Серого.
Так мы и лежали друг возле друга - Серый постанывая, я тяжело дыша.
* * *
За эти несколько суток, для меня стало как-то привычно расположение звёзд над головой и появление новой звезды на горизонте, заинтересовало мой затуманенный усталостью и бессонницей, мозг. Казалось, она была привязана к горизонту. Все звёзды, хотя и медленно, но перемещались, а эта... эта... всё время была на месте... и она, странным образом, то разгоралась ярко, то вдруг, совсем затухала...
Мысли, в моём, затуманенном болью и усталостью мозгу, медленно переваливались и подводили меня к какому-то логическому решению. Что может так гореть или светится, пытался вспомнить я, смотря на новую звёздочку на горизонте - только... только... и тут, меня озарило - ну, конечно же, костёр. Костёр!!! - закричал я. Люди!!!
- Сергей Николаевич, вставай, пошли! - наклонился я над Серым.
Но он никак не отреагировал на мои слова, он был без сознания, Пришлось, в сотый, тысячный раз взваливать его себе на спину и идти к новой путеводной звезде. Сколько раз я падал и поднимался, я не помню. Мой мозг был в каком-то оцепенении, он ни на что уже не реагировал, в нём была жива только одна мысль - дойти до людей, и ноги, подчиняясь этой команде, автоматически, как у робота, делали шаг, другой... и, так, до бесконечности.
Звёздочка, приближаясь, увеличивалась в размере. Господи! - шептал я, пожалуйста, сделай так, чтобы она не потухла! Ну, пожалуйста, Господи! - молил я Его, и продолжал переставлять ноги...