Это меня несколько утешило и, показав зверюгам язык, громко сказал: «Ну, что, съели, придурки? Фигу вы получите, а не меня!»
Господи, лучше бы я этого не говорил и не делал. От неаккуратного движения мой мешок с припасами полетел вниз, и я остался без заготовленной зайчатины, вермишели «Роллтон»: не только без ужина, но и без завтрака, обеда - вообще без продуктов. Хорошо ещё, что я всё время держал в кармане пять-шесть патронов, так, на всякий случай, а то бы, не знаю, как бы я выкрутился. Волки, казалось, только и ждали моего «подарка». Моментально бросившись к мешку, они за один прикус расправились с моими оставшимися зайцами, а на десерт принялись разрывать пачки с вермишелью и, совершенно не жуя (врачи, постоянно пекущиеся о нашем драгоценном здоровье, советуют тщательно пережёвывать пищу), глотать их.
Ну, что я мог поделать? Только одно - смотреть, как они, урча от удовольствия (во всяком случае, так мне показалось), поедают мою пищу, и кричать на них, пытаясь прогнать - «Ах, вы ублюдки, чтоб вы подавились!» Но они не подавились.
Заячьи косточки, которые я до них с удовольствием обгладывал и обсасывал во время остановок на ночлег и отдых, только похрустывали на волчьих зубах.... А уж о вермишели..., я вообще лучше промолчу...
После волчьей трапезы на снегу остался разорванный мешок и разлетевшиеся в разные стороны патроны. Их они, в своей великой жадности, почему-то проигнорировали.
А потом, облизываясь после моей зайчатины и вермишели, они сели возле дерева и стали ждать, когда я свалюсь им прямо в пасти. Зайцы с вермишелью были для них лишь лёгким перекусом, основная еда ещё сидела на дереве, и они ждали, ждали терпеливо, спокойно, лишь изредка поглядывая на меня.
Они не прыгали на дерево, не бегали вокруг него - в их позах чувствовалась полная уверенность, что я не выдержу психологического давления и сдамся. Их поведение и позы словно говорили - сидишь, ну, посиди ещё, мы подождём, нам торопиться некуда...
В их, смотрящих на меня глазах, мне чудилась насмешка над моим упрямством и, так и казалось, что они про себя думают - «Никуда не денешься, всё равно ты будешь наш! Не сейчас, так попозже...»
Не свалюсь, не ждите! Не придётся вам потрапезничать моим молодым телом, глядя в их голодные, жадные глаза, возмутился я. Оно мне ещё самому пригодится, говорил я им сидя на ветке, и боясь сомкнуть глаза...
Место было, конечно, не очень «комфортным» для ночлега. К несчастью, мне ещё вспомнилась моя поездка в гости к товарищу по армии, в Казахстан. Какие там растут шикарные пирамидальные тополя! Посмотришь на них - стройные, как молодые девушки, а ветки так ловко расположены... и, главное, растут кверху. Его сынишка, Ибрагим, устроил в нижнем ярусе ветвей целые хоромы. Вместе с друзьями натаскал туда душистого сена - запах чудо! И спать можно почти как в кровати, обняв ствол, словно девушку.
Он меня как-то пригласил к себе в гости, я залез на тополь, в их шатёр - красота!
А тут, сиди, привязавшись ремнём, да ещё на твёрдой, холодной деревяшке - врагу не пожелаешь! Я, помню, читал в одной книжке, как её...? Ах, даа..., «Легенда об Уленшпигеле» - о герое Нидерландов - когда там зверствовала испанская инквизиция.... Так, в этой книжке описывалась такая пытка: сажали человека на бревно, как на коня, а чтобы не сбежал, связывали ноги под бревном верёвкой, и оставляли бедолагу в таком положении на всю ночь. Так к утру, тот криком заходился от боли...
Не дай Господи, чтобы и со мной такое случилось! - взмолился я. Нет уж, лучше к волкам в зубы, чем такие мучения! Сказал я так, но всё же с дерева не слез - позиция у меня была несколько получше, поудобнее.
Небо стало совсем тёмным, и вскоре высыпали крупные звёзды. Я даже какое-то время полюбовался ими. Затем, взошла луна и осветила всё вокруг серебристым светом: меня, привязанного к дереву; и сидящих неподвижно, как истуканы, волков подо мной; и красавицы ели, опушённые чистым, белым снегом...
Вокруг разлилась сонная тишина и, честное слово, если бы эту картину увидел иллюстратор сказок Бажова, он, нисколько не раздумывая, запечатлел бы её, картину, на обложке книги - придумывать-то ничего не надо было бы.
Всё вокруг мирно спало, не спали только волки, да я, старательно раздиравший глаза..., но, по-видимому, и меня всё же вначале сморила дремота, а затем, незаметно подкравшись, как тать в ночи, пришёл сон.
Один раз за ночь, а может быть и два, я, с трудом разлепляя веки, увидел в ставшем теперь золотистым, свете луны, неподвижно лежавших под деревом, волков. Они не ушли, паразиты! - сквозь дрёму подумал я., но как-то расслабленно, без особой злости. Они, заразы ненасытные, ждут...!