- Но, ты же меня любишь, сама как-то во сне призналась, разве нет?
- Во-первых, ты ещё не превратился в жирного, толстого борова, а во-вторых...
- Что, во-вторых? Пожалуйста, уж договаривай, добивай «слабого» мужчину и я, схватив её в охапку, закружил по комнате.
- Отпусти меня, немедленно! - смеясь, приказала она. - Немедленно отпусти..., нахал бессовестный! Ишь ты, я, видите ли, во сне ему призналась в любви.
- Не отпущу, пока не скажешь что, во-вторых.
- А, во-вторых, - она лукаво улыбнулась, - а, во-вторых..., я пошутила. Любят не за что-то: не за ум или красоту, не за накачанные бицепсы и не.... В общем, любят, потому что, любят.
Разве ты не обращал внимания на некоторые семейные пары - она, такая красавица, или он, а рядом с ней, ну, или с ним - смотреть не на что, а ведь всю жизнь вместе, у них, понимаешь - любо-о-вь! Вдумайся в это слово - ЛЮБОВЬ!
- А-а... так это у нас тоже так, - решил я поддеть её, - значит, рядом с тобой живёт красавец мужчина, с прекрасной, холёной бородой, а ты...
Я не успел закончить, как в меня полетела подушка, затем, последовала вторая...
- Это, я то - смотреть не на что, да? Я, да? Да я, если захочу...
Она не успела договорить, чтобы она захотела, если бы..., потому что, я вновь обхватил её, крепко прижал к себе и закрыл её сладкий ротик поцелуем. Она попыталась вырваться из моих объятий, а потом странно притихла, а ещё через мгновение... стала отвечать мне встречными поцелуями...
И мы закончили наш «семейный» разговор на разобранном в одно мгновение, диване.
Когда Ирка закончила изображать из себя наездника, а я довольную лошадку..., после новой, шуточно-сладкой перепалки я, уже вполне серьёзно спросил Ирку:
- Ириш, в твоём удостоверении какая специальность указана, журналист или менеджер? Я, конечно, не разбираюсь в вашей специфике, но...
- Менеджер. А, что? Для тебя так важно, какую должность я занимаю?
- Для меня, нет, но... для дела... Ты можешь сделать так, чтобы ты стала журналистом или корреспондентом... ну, или что-то в этом роде?
- Странная просьба, ты не находишь, Алексей? Ии-и, зачем тебе это нужно?
- Зачем, зачем..., затем! Мне нужно, чтобы ты, под видом журналиста, пошла в районный отдел милиции к следователю Кондратьеву, ты его должна помнить. Ну, тот, который вёл моё дело, и узнала адреса и фамилии свидетелей.... Короче, все данные по ним: домашние адреса, место работы... ну, и...
Пока я говорил, Ирина, повернувшись ко мне, с любопытством, а затем уже с нескрываемым интересом, стала слушать меня. Глаза её заблестели сыщицким азартом и она, перебив меня, произнесла с придыханием - как ин-тере-сно... Ты хочешь, чтобы я всё это сделала для твоего расследования?
- Да, дорогая, - ответил я, донельзя изумлённый её «догадливостью».
- Вот здорово-то, как! Лёш, а зачем менять удостоверение? Я и со своим удостоверением, гожусь для такого дела, - она, о чём-то думая, немного помолчала... - Лёша, я ему скажу, что собираюсь писать книгу... - У меня же удостоверение работника Союза писателей... Ты видел моё удостоверение, нет?
- Ты думаешь, он поверит? - с сомнением посмотрел я на Ирку.
- Ого, ещё как поверит, - и, говоря эти слова, загадочно улыбнулась.
Не долго, думая, я поднёс кулак к её хорошенькому, с четырьмя конопушками носику, - вот это видишь? - спросил я с угрозой. - Только вздумай...!
- Лёшенька, дорогой, ты совсем не так меня понял.... Это же..., это же...
- Я всё правильно понял. Нечего другим мужикам глазки строить!
- Алексей, да ну тебя, это же для дела, - и она обиженно надула губки.
Ну разве можно было долго сердиться на неё. Конечно, нет. И я попросил у неё прощения.
Почему-то, во всех наших небольших разногласиях, всегда виновным оказывался я, и мне же приходилось просить у неё прощения. Но, я не обижался, мне это даже нравилось. Я, в качестве прощения, получал поцелуй.
Она ещё немного пообижалась, а потом, прильнув ко мне, прошептала: «Фу, противный. Ну, почему я не могу долго сердиться на тебя?» - и закончила свою речь поцелуем.
Я разомлел от ласки и совсем уж собрался быстренько закруглить наш разговор, и приступить к более «приятному делу», но она не дала мне такой возможности. Затормошив меня, она произнесла:
- Эй, нечего глазки прятать, ишь, замаслились... ты, ещё должен мне рассказать, как твоя фирма перешла в чужие руки... - Дорогой, вспомни, ты только сказал, что был у матери Валентины, а саму суть разговора с ней, ты мне не рассказал.
- Да, зачем это тебе надо? - удивился я странной её просьбе.
- Затем... - Если я буду знать подоплеку всей истории с твоим бизнесом, мне легче будет уяснить роль каждого свидетеля в твоём деле.