Глава двенадцатая
Ирина вела машину в густом потоке транспорта и молчала. Сыпал мелкий снежок, даже не снежок, а крупа. В салоне было тихо, лишь неутомимые дворники чуть слышно пощёлкивали в конце каждой амплитуды движения, исправно очищая лобовое стекло. Я думал о природе предательства и падении человека в пропасть лжи. Затем, незаметно как, я стал выражать свои мысли вслух: «Надо же, из-за каких-то паршивых денег отправить человека в тюрьму и продолжать жить...»
- Ты, Лёша, не совсем прав, - включилась в полемику о природе лжи, Ирина. Сейчас пришло такое время, когда человек вынужден, понимаешь, вынужден идти на подлость, чтобы как-то выжить. Все прекрасно знают, что те, восемь, или десять процентов сверхбогачей, не своим праведным трудом сколотили себе богатство и, как бы не пытались средства массовой информации и разные там делегаты-депутаты, навешать лапши на уши людям..., основная масса прекрасно видит их ложь...
Отсюда вывод - хочешь выжить, делай, как они. Хочешь, чтобы твой ребёнок учился в хорошей школе, а у тебя нет денег - воруй. Ты оглянись вокруг, продолжала моя подруга, сколько пропадает втуне настоящих, народных талантов... - Нет денег, нет богатых родителей или нет спонсора - Сиди и не рыпайся! Вот, так-то...
Подрастут такие дети, кинутся туда-сюда, а им от ворот поворот, все места заняты великовозрастными балбесами богатых папочек и мамочек...
...Или..., вспомни ту же Зою, грустно продолжила она, такая умница - ты видел её глаза? Ааа... её речь? Уже сейчас, она владеет двумя иностранными языками и, если бы папа не «достал», путём лжи и оговора тебя, этих чёртовых денег, то..., так бы и засохла она, не сумев выбраться наверх... Ещё один самородок из народа канул бы в неизвестность, а мы, вероятно, потеряли бы в её лице новую Софью Перовскую..., или... ещё какую-нибудь знаменитость. - Ира, что ты несёшь? То, что ты сейчас говоришь... это же бред сивой кобылы! Ты, что, хочешь оправдать поступок её подлеца-родителя? - возмутился я.
- Нет. Я не хочу его оправдать. Я только хочу сказать - вся наша система выживания построена на одном Законе - Столкни с дороги ближнего своего, иначе он столкнёт тебя! А также - Прав тот, у кого больше денег!
Она, о чём-то задумавшись, немного помолчала, затем, уверенно продолжила - знаешь, это и есть Закон нашей теперешней жизни! Махровый Закон капиталистического общества...»
Я уж было собрался возмутиться Иркиными словами и привести свои контрдоводы, но не успел, ситуация на дороге резко изменилась, и я возмущённо закричал - «Ах, ты зараза, сволочь, куда прёшь?!»
Расшвыривая ряды автомобилей, мчался, обогнав нас на большой скорости, белоснежно-серебристый Мерседес в сопровождении чёрного джипа, битком набитого, упитанными мордами охранников. Встречные автомобили, освобождая ему дорогу, шарахались от него, как от чумного.
Мои критические слова против Иркиных рассуждений, так и застыли у меня между зубов, не успев вырваться на волю.
В салоне застыла тишина. Я погрузился в свои мысли. В голову лезло всякое: в основном, об упущенных возможностях. Мы не узнали, кто заплатил Долбне за лжесвидетельство и, как мы сможем найти этого «кто».
Насторожило меня также появление на сцене водителя директора фирмы «Амплитуда». Он-то каким образом может быть знаком с Долбнёй, или это чистая случайность в эпизоде с деньгами?
- Ирина, тебе не показалось странным знакомство нашего... свидетеля с этим... водителем джипа? - прервал я затянувшееся молчание.
- Показалось, но..., вдруг они ..., - Ирина помолчала, - ничего, Лёша, мы знаем главное - причину ложных показаний свидетеля, а этого..., его знакомого, мы в любое время достанем...
Иринка победительно посмотрела на меня, и глаза её даже как-то заблестели от боевого задора!
Я всё же засомневался, что мы легко сможем заставить признаться Долбню, по-видимому, очень уверенного в том, что никто не узнает кто его спонсор, но промолчал, чтобы не портить боевой настрой своей подруги. И, я не очень-то был уверен, что причина оговора меня кроется именно в его знакомце. Ведь может же быть ещё и кровная месть...
Меня разобрал смех.
- Ты, что смеёшься? - повернула голову Ирина.
- Да вот представил, что я для какого-то человека по имени «X», или тот же «Y» - «Кровник».
- Лёша, у тебя, случайно, головка не «Ва-ва»? - Иринка коснулась рукой моего лба. Тоже мне «Кровник», - она заливисто засмеялась. И ещё раз сквозь смех, повторила, - ну, надо же придумать такое - он «Кровник!».