Я поверил ему. Тяжело терять нажитое своим тяжким трудом, своими нервами, своими ночами без сна...
- То есть, в результате всей этой махинации вы ничего не потеряли? - подытожила его откровения Ирина.
- Не потерял... финансово, а вот морально..., душевно... Я каждое утро просыпаюсь в страхе, что они ещё что-нибудь потребуют от меня, и будут требовать, требовать, требовать, до бесконечности... Я попал в капкан!
- Обратились бы за помощью в полицию.
- Не мог. Они сразу пригрозили, если обращусь за помощью к кому-либо, мне конец!
Я видел, его не терзала совесть за беспардонно подставленного своего давнего партнёра, не терзала за то, что подвёл фирму под банкротство. Но, одновременно, я понимал его, понимал, что «Своя рубашка ближе к телу», и при сложившихся для него обстоятельствах, он не мог поступить иначе...
Вот времена! - вздохнув, подумал я, и спохватился - вот идиот, а показать фотографии?
Быстро достав из кармана три фотографии, положил их на стол и спросил, вы кого-нибудь из них узнаёте?
Иосиф Яковлевич вначале посмотрел на меня, затем, беря в руки по одной, стал всматриваться в изображения на фото.
Я видел, он чуть вздрогнул! Он узнал кого-то! А, возможно, и всех, но колебался и, наверное, сейчас у него в голове была одна единственная мысль - а не будет ли мне хуже, если признаюсь?
- Так узнали вы кого-нибудь на этих фотографиях? И, чтобы не дать ему возможности уйти от прямого ответа на поставленный вопрос, я добавил, я же вижу, узнали.
Тяжело вздохнув, он показал на фотографии директора «Амплитуды» и его водителя: вот эти, двое..., они были у меня и... угрожали.
- А, скажите, когда вы подписывали договор..., вернее, кто подписал договор со стороны фирмы?
- Вот он, - Иосиф Яковлевич показал на фотографию исполнительного директора.
Я вопросительно посмотрел на директора сети.
- Что вы на меня так смотрите? Да, я сразу узнал его по фотографии. В тот день, когда они пришли ко мне, я понял, что ввязался в скверную историю, но куда же мне было деваться? Куда? я вас спрашиваю.
Да, деваться ему, действительно, было некуда и я, соглашаясь с ним, утвердительно кивнул головой.
Уже прощаясь, я задал ему давно волновавший меня вопрос: «Скажите, вы слышали, что случилось с руководством фирмы «Эврика»?
- Слышал, что Иваницкий убил своего совладельца и сейчас в тюрьме.
- Как вы думаете, он, действительно, мог это сделать? Только откровенно!
Немного подумав, Иосиф Яковлевич, нахмурившись, ответил: «Думаю, нет. Не тот он человек, чтобы совершить зло. Думаю, его подставили...»
- Кто?
- Возможно, те же, что заставили меня расторгнуть контракт.
- Вы не боитесь это говорить?
- Боюсь. Но... вы же обещали...
- Мы сдержим своё слово!
Похищение Ирки
... Ира, может, мы заедем к нему на рынок, предложил я, продолжая наш разговор - у него, согласно твоей записи, палатка с пальто и шубами на рынке в Лужниках. Сейчас он всё равно не дома, посмотри который час, а нам по пути.
- Выдумываешь всё. Постояли бы у дома, подумаешь час-полтора.
- А, вдруг он задержится или ещё что?
- Да никуда твой свидетель не денется, успокойся.
- Нет, давай всё-таки заедем.
- Да, пожалуйста, - обиделась Ирка на мою настойчивость.
- Ир, будь добра, не обижайся.... Ты фотоаппарат не забыла взять?
- Не забыла, - всё ещё обиженно буркнула она в ответ.
- Вот и хорошо, - успокаивающе проговорил я, и стал смотреть на Ирину.
- Алексей Игоревич, прекратите так невежливо «пялиться» на меня. - Я, вам что, картина Крамского - «Неизвестная»?
- Что ты Ируся, ты красивее её, и я любуюсь тобой.
- Алексей Игоревич, вы меня своими смотринами отвлекаете, я могу нарушить Правила дорожного движения.
- Жадюга! Уж и посмотреть на неё нельзя, - понарошку обиделся я.
- Приедем домой и, пожалуйста, смотрите сколько Вам угодно, а сейчас - ни-ни!
- Ладно, уж, - притворно вздохнув, согласился я, - буду пялиться на прохожих девушек.
- На кого ты будешь пялиться?! - мгновенно взвилась она. Я тебе покажу «Кузькину мать», как пялиться на прохожих девушек, дай только добраться до рынка. Ишь, выдумал чего! Я разулыбался во весь рот. Мне, кажется, что у меня, от моей широкой улыбки, все зубы вылезли наружу.
- Ты, не очень-то, ты не гони машину, будь поосторожней, а то не сможешь показать «Кузькину мать», съёрничал я.
- Ну, всё, Лёшенька, моё терпение лопнуло и Ирка, шлёпнула меня по макушке.
- Ой! Ой! Ой! - притворно запричитал я, - разве можно бить влюблённого мужчину, да ещё по его мыслительному аппарату!
- Будешь знать, как на других девушек заглядываться. - Ты посмотри, они же от тебя, Лёшенька, как чёрт от ладана, шарахаются!