Мне обязательно нужно было попасть внутрь, чтобы убедиться, не здесь ли держат Ирину? А, как её освобождать, я пока даже малейшего представления не имел - не было у меня плана. Как я мог заранее планировать, если ещё ничего не знал и ни в чём не был уверен. Поэтому мне и нужно было, обязательно, попасть внутрь бывшего директорского дома.
Он на какое-то мгновение заколебался. По-видимому, решал, стоит ли меня впускать в дом, и не нарушит ли он чьего-то приказа. Это так явственно читалось у него на лице, что я решил ещё чуть добавить сострадания к себе.
- Знаешь, как ноженьки устали. У меня же застарелый ревматизм, а силёнки я не подрасчитал..., года, понимаешь ли, не те. - Пусти отдохнуть, за ради Бога, век поминать в своих молитвах буду твою доброту человеческую.
- Витюха, принимай гостя, - крикнул он кому-то внутри помещения и, посторонился, пропуская меня, - тут дед пришкандыбал, просится отдохнуть...
- Тебе надо, ты и принимай, мне пофигу!
В комнате, за столом у окна, сидел Виктор Викторович Козлов собственной персоной, наш пропавший недомерок и свидетель по моему делу. Я, конечно, надеялся, что он будет здесь, но увидев его, то ли от неожиданности, то ли ещё по какой причине, чуть вздрогнул. Он пил чай из большой фарфоровой кружки, и совершенно игнорировал моё появление в комнате.
- Можно, я вот здесь, в уголочке посижу? - говорил я, одновременно обшаривая комнату глазами, - я вам совершенно мешать не буду.
Опять раздалось равнодушное - «Мне пофигу!».
По старой памяти я знал расположение комнат в этом доме-канцелярии. Справа была жилая комната директора пионерского лагеря, слева - комната поменьше, старшего пионервожатого.
В какой комнате может находиться Ирина? И вообще, здесь ли она? Может, я здорово ошибаюсь в этих людях, и они к похищению моей подруги никакого отношения не имеют? Как проверить? Не будешь же в присутствии этих двоих и, как я заметил, под пристальным взглядом впустившего меня, открывать поочерёдно двери комнат и заглядывать вовнутрь.
Бессознательно, я расположил стул прямо у двери комнаты директора и, снимая берданку со спины, нечаянно запутался в плаще.
Вот тут-то и случился со мной конфуз: я потерял равновесие и, чтобы не упасть, ухватился за ручку двери, нажал на неё, и дверь открылась. В комнате никого не было!
Ошеломлённый падением я, глупо моргая, стал подниматься. Остановившийся у входной двери «серый» человек, сделав пару-тройку широких шагов, подошёл ко мне и помог встать. Усадив на стул он, пристально взглянув мне в глаза, прошипел: «Ты, что дед, больной?»
Нужно было как-то выкручиваться из этого конфуза, и я пробормотал первое, что мне пришло в голову - «извините, что-то голова закружилась. Простите великодушно старика».
Виктор Козлов на мгновение прервал чаепитие, окинул меня взглядом, отвернулся и, неожиданно вновь повернулся ко мне. В его взгляде промелькнуло: узнавание? Сомнение?
Промелькнуло всё то, что присуще человеку, вроде бы что-то вспомнившему, то есть, вся та гамма эмоций, что предшествует разоблачению другого человека...
Я напрягся в предчувствии провала своей миссии. Но он, слава Богу, кажется, не узнал меня. Ещё раз, пристально окинув меня взглядом, покачал в сомнении головой, затем, всё ещё сомневаясь, опять пару раз качнул головой и, отвернувшись от меня, обратился к «серому человеку»: «Слушай, Серый, когда обещал приехать Куприян? А-то мне уже до чёртиков надоело здесь торчать, торговля завалится.
Серый укоризненно покачал головой:
- Ты, Козёл, сначала, с этим «товаром» разделайся, - кивнул он на другую закрытую дверь, - а потом будешь вякать про свой товар.
- И нафига я с вами связался, - раздражённо пробормотал Козлов.
- Раньше надо было думать. Ты лучше скажи спасибо своему братану, это он с Куприяном тебя из финансовой кабалы вытащил, забыл, что ли?
Я насторожился - о каком это товаре заговорил Серый? Не об Ирине ли, случайно? Как бы мне хоть одним глазком заглянуть в комнату пионервожатого...
Второй раз не упадёшь от слабости, такой номер не пройдёт, сразу догадаются, что дело не чисто, стал прикидывать я. Этот... Серый... прирежет не задумываясь. Правда, у меня есть ружьё, заряженное, но справлюсь ли я, одновременно, с двумя?
Одолеваемый сомнениями, я сидел, а время шло. Скоро будет уже неудобно пользоваться «гостеприимством» Серого - посидеть, отдохнуть. Нужно будет уходить.
Помог мне, и совершенно неожиданно, курьёзный случай, произошедший с Козловым.
Как уж он умудрился смахнуть со стола кружку с только что налитым кипятком на себя, я не заметил. Но он, громко взвыл и, матерно ругаясь, выскочил из-за стола, при этом опрокинув стул на бок и, стал приплясывать на одном месте.