Уличное движение - это тот же конвейер. Стоит одному участнику движения сделать что-то неправильно, как конвейер начинает давать сбой, лихорадить. Возникают, выводящие из терпения, автомобильные пробки, нарушаются личные планы водителей и их пассажиров, срываются договора и договорённости, деловые и любовные свидания, и много, много появляется разных неприятностей - таких, как вынужденный выезд на место происшествия работников ДПС, ГИББД, скорой помощи, а иногда, и бригад МЧС...
Вот это заборище! - восхитилась Ирка.
- Алексей, как мы внутрь попадём?
- Я сейчас остановлюсь немного в стороне от ворот..., кстати, ты камеру захватила?
- Даа...
- Ты молодец, что шторки на боковые окна прицепила. - Расположись на заднем сидении и фотографируй людей, машины, старайся на машинах сфотографировать номера, а у людей лица. - Фотографируй возвращение людей с территории, а машин - выезд. У тебя таймер включён?
После утвердительного кивка головой, я только добавил - постарайся фотографировать, не шевеля шторки. Поняла? - Ну, всё, с Богом!
За целый день Ирина сделала всего пять-шесть снимков - засняла две машины и трёх человек. Не густо, подумал я. Когда мы были владельцами, движение было в несколько раз интенсивнее - завозили рулоны материала, фурнитуру, а вывозили полными машинами готовые изделия: телогрейки, шинели, солдатское обмундирование, головные уборы...
- Ира, нам нужно перекусить чего-нибудь горячего и..., ты не знаешь, у кого из твоих знакомых, можно разжиться профессиональной фотокамерой?
- За-че-е-м?
- Нужно последить за мастерскими ночью.
- Ты, случаем, не свихнулся, дорогой? - Сам говорил, ночью мастерские не работают.
- Вот и проверим, а сейчас на ужин и пару часов, пока не стемнеет, на твой отдых. Сегодня работаем без фотоаппарата.
- Ладно, - нехотя согласилась она. - Тоже мне, взял моду, командовать...
Пару часов мы с Ириной были на посту. Оказывается, не напрасно я решил проверить мастерскую ночью, не напрасно. Не подвело меня чутьё...
- Лёшь, смотри, легковушка заезжает, - зашептала Ирка, теребя меня за рукав.
- Вижу. Ты, номер рассмотрела?
- Вроде да, хотя...
- Так запиши...
- Алексей, ты совсем с катушек съехал, честное слово?! Где я ручку и бумагу тебе найду..., темно же.
- Хоть карандаш-то у тебя есть?
- Нет.
- Господи, тогда запиши губной помадой на лобовом стекле.
Роясь в сумочке и бормоча - «Да куда же ты запропастилась, чертовка? Разве в этой темноте что-нибудь найдёшь! Фу ты, Господи, наконец-то» - она облегчённо вздохнула..., давай, диктуй.
Я заморгал глазами, хоть в темноте этого кажется и не видно.
- Что, диктуй?
- Как, что? Номер...
- Здрасьте. Ты же сказала, что запомнила номер...
- Лёшь, прости. Сначала помнила, а пока искала губнушку - забыла.
- Тоже мне, сы-ы-щик.
- А, сам-то.
Часам к двум ночи движение прекратилось, Подождав, на всякий случай ещё около часа, и ничего не увидев, вернулись домой.
Глава семнадцатая
Я проспал! Я позорно проспал, меня даже звон будильника не разбудил. Открыв глаза, я не увидел на подушке рядом Иркину голову. На кухне её тоже не было. Случайно глянув в окно, я не увидел на «своём» месте нашу «Канарейку». В магазин умчалась, решил я, и пока её не было привёл себя в порядок.
Прождав около полутора часов, я совсем проголодался, я готов был собственный ботинок сжевать. Пришлось готовить самому яичницу с беконом и луком, моё коронное блюдо. Съев половину, остальное я оставил Иринке, приедет голодная, вот я её и накормлю, решил я позаботиться о «ближнем своём».
Но она не появилась ни в обед, ни после обеда. - Куда эту козу опять понесло? - забеспокоился я. - Вот, где её черти носят, а? Хоть бы записку оставила! Волнуйся тут, переживай.
К пяти часам вечера я уже совсем извёлся, и от беспокойства за неё начал пинать всё, что попадалось под ноги.
Я уже собирался принимать какие-то «срочные» меры, сам не знаю какие, но от душевной тревоги у меня голова стала плохо варить и я, в очередной раз выглянул в окно. У ворот стояла наша канарейка, а по двору, в распахнутой шубейке, с растрепавшейся причёской, быстро шагала Ирка, Иринка, Иришечка - моя любимая девочка.
- Быстро влезай в куртку, хватай шапку и, бегом в машину! - открыв дверь в кухню, без объяснений приказала она.
- Ира, - я принял строгий, неприступный вид, хотя душа моя пела от счастья, - Ира, поешь, я тебе оставил немного яичницы, правда она остыла...
- Некогда! Пока я готовлю бутерброды, ты должен быть одет, обут, и сучить ногами от готовности бежать по моему первому требованию! Давай, шевелись, не стой истуканом, как эти..., на острове Пасхи!