Тихим переулком подъехали к забору. Я остановил машину у знакомого мне места. Здесь, в бытность мою хозяином, была повреждена упавшим деревом, часть ограды. Забор мы восстановили, а вот колючую проволоку, нет. Её не оказалось на складе. Прошло сколько-то времени, мы про недоделки благополучно забыли, а вот теперь, я вспомнил.
- Сиди здесь, и жди меня.
- Я пойду с тобой, - опять упёрлась Ирка.
- Да, чтоб тебя! - не сдержался я. - Могут ведь подстрелить...
- Тебя подстрелят, а я - тут как тут! Представляешь, как твой верный, боевой товарищ..., я вытащу тебя из-под губительного вражеского огня, и спасу твою жизнь.
- Смотри, мой верный, боевой товарищ, чтобы мне не пришлось спасать твою жизнь от «Губительного вражеского огня».
- Не боись, командир! - «Смелого пуля боится, смелого штык не берёт!», - продекламировала она. Прорвёмся!
Я понял, уговаривать Ирку бесполезно, махнул рукой, и лишь проворчал: «Захвати фотоаппарат и, за мной».
Канарейку я поставил вплотную к стене. Взобравшись на крышку багажника, затем, на временный багажник, укреплённый на крыше кузова и с заранее постеленными на него несколькими досками, подал руку Ирине. Она встала рядом со мной.
- Теперь, полезай на забор, - шёпотом приказал я.
- А, ты?
- Я, следом за тобой...
- Подсадив Ирину, помог ей вскарабкаться по кирпичной стене, а когда она села на его вершине, как всадник на лошадь, дотянулся до гребня забора руками и, подтянувшись, уселся рядом с ней.
Примерившись, спрыгнул, с другой стороны забора в снег, а затем поймал Ирину.
Благополучно преодолев забор мы, полусогнувшись и стараясь ступать бесшумно, двинулись к освещённым окнам первого цеха. Снег, покрывавший пространство между забором и цехом, затруднял наше передвижение, но одновременно и заглушал шум шагов.
И вот, мы у цели!
Сквозь мутное от пыли стекло, в ярко освещённом цехе, вернее, половине цеха, на закроечных столах лежали небольшие пластиковые мешочки с белым порошком. Женщины и девушки, большинство были молоденькие девушки, полностью раздетые, черпали маленькими лопаточками порошок и сыпали на чашечки весов.
У двери стоял охранник с израильским короткоствольным автоматом в руках, а двое других прохаживались между рядами работающих.
Но вот одна из работниц, по-моему, нечаянно, просыпала немного порошка на пол. Тут же подлетел охранник и ногой, в шнурованном военном ботинке, берце, ударил нагнувшуюся женщину, между ног, и на лице его появилась садистская улыбка.
Сквозь двойное стекло я увидел, как рот стоявшей на четвереньках женщины, искривился в крике, и она упала на пол, и лишь потом, до меня донёсся крик нестерпимой боли. Охранник, с ярко отразившимся на лице наслаждением и садизмом, ещё пару раз ударил её по рёбрам и в живот, а затем, схватив лежащую за волосы, потащил из цеха.
У меня непроизвольно сжались кулаки от бессильной ярости.
Остальные работницы равнодушно продолжали выполнять свою работу, словно не при них это происходило. По их тупым, без единой живой эмоции, глазам, было видно, они доведены до животного состояния. Жизнь для них, была равна смерти.
Это были - живые мертвецы...
Я смотрел на всё происходящее за мутным стеклом, как завороженный. В основном здесь были люди из Азии. Мне кажется, из Китая или Вьетнама, но твёрдой уверенности у меня не было. В своей оценке я мог ошибиться, так как совершенно не мог отличить человека из страны Восходящего Солнца, от китайца, вьетнамца или малазийца.
Я так увлёкся наблюдением за происходящим за стеклом, что чуть не забыл, зачем я здесь нахожусь. Привела меня в чувство Ирина.
- Что, дорогой, на женские голенькие фигурки засмотрелся?- прошипела она.
Сконфуженный её замечанием, не совсем верным, но... частично она была права, я обернулся к ней и строгим шёпотом проговорил - Вместо того, чтобы за мной наблюдать, лучше бы приступила к своим обязанностям. - Сколько фотографий можно было бы уже сделать..., особенно момент избиения женщины...
- Так, ведь, стекло грязное, - возразила она и хитро улыбнулась.
- Ты, знай, щёлкай, а как получится, знающие люди разберутся!
- Лёша, - укоризненно прошептала она, - пока ты наслаждался лицезрением молодых тел, я всё давно уже запечатлела.
Честно говоря, я до этого момента ничего не видел и не слышал, так погрузился в наблюдение за происходящим там, на той стороне мутного стекла.
- Ты права, дорогая, - «Пора рвать когти!» - фразой из известного кинофильма, подытожил я наше стояние под окном. Мы увидели такое, что не дай бог, даже в кошмарном сне увидеть.
В своём стремлении выполнить операцию, я совершенно забыл о возможной опасности быть «Застуканными на месте преступления».