Я же опытный следователь и прекрасно видел в её глазах жертвенность и силу, способную ради любимого войти в огонь и воду, преодолеть горы и безводную пустыню. А ещё я видел жизнерадостность и открытость характера, ум и родниковую чистоту души.
Ах, если бы мне встретилась такая девушка, размечтался я.... Лена, моя теперешняя подруга, тоже мне очень нравится и, может быть, придёт день, когда она ответит согласием на моё предложение выйти за меня замуж..., но пока передо мной была Ирина я, чего уж тут греха таить, любовался ею.
Мои грёзы о прекрасных девушках и покладистых жёнах, прервала Ирина.
- Владимир Степанович, с вашего разрешения я порылась в архиве и нашла очень интересный материал почти годичной давности.
- Что за материал? - полюбопытствовал я.
- Это дело было у вас в производстве. Если помните, компаньон Иваницкий убил своего напарника... - её голос чуть задрожал от волнения, но она продолжила, - Иваницкому Лёше..., Алексею присудили двенадцать лет тюрьмы... - Вспоминаете?..
- Да. Только вы не волнуйтесь, я хорошо его помню.
Я, действительно, очень хорошо помнил это, нашумевшее на всю Москву дело. Мне
за быстрое раскрытие преступления звание повысили, и премию приличную выдали. Как не запомнить? Такое дело и, тем более, карьерный рост, по-моему, каждый человек надолго запомнит!
- Помню и что? - насторожился я.
Любопытно, куда эта девушка клонит? Там всё в ажуре, насколько я помню. Материал чистый, и я его быстро закончил. Улики налицо. Свидетели - всё видели собственными глазами...
Но что-то в её словах заставило меня непроизвольно заволноваться.
Я вопросительно взглянул на неё.
- И, что дальше?
- Мы считаем Вас очень честным и порядочным человеком, Владимир Степанович...
Она совсем разволновалась, у меня даже возникло такое чувство, что она сейчас заплачет. И я, опасаясь ручья слёз, налил в стакан воды и, пододвинув его к ней, произнёс дежурное: «Успокойтесь, выпейте воды».
Но она отрицательно покачала головой и, как в омут, бросившись, выпалила:
- Мы провели собственное расследование, вот материалы, - она пододвинула ко мне папку. - Посмотрите, здесь всё-всё есть, мы с Лёшей..., - она на мгновение запнулась и покраснела, - мы с другом всё проверили... и, нашли.... Произошла чудовищная ошибка, стоившая свободы невинному человеку. Свидетели все, как один, подкуплены, а затем, убиты. Заказчики продукции... запуганы...
- Послушайте, Ирина, что вы там с «другом» насобирали, никого не интересует, тем более меня.
- Ну, как же так? Владимир Степанович. Ну, вы хоть просмотрите, что мы нашли...
- Знаете, Ирина, - я начал раздражаться от напрасно потерянного времени, - я столько наслушался доморощенных «Пинкертонов», что они у меня, вот где сидят, - и, чтобы показать, где они у меня сидят, чиркнул ладонью по горлу.
- Тогда...- взгляд её в какието доли секунды резко изменился, стал жёстким и острым, а лицо побледнело, - мой друг сказал, если вы не возьмёте этот материал и не проанализируете его, мы вынуждены будем передать его в более высокую инстанцию, а копии материала переправим во все СМИ Москвы! - Кстати, хочу предупредить, этот материал не может «пропасть», так как копии имеются у нашего адвоката, и в сейфе одного из столичных банков.
Я рассердился на неё. Будет ещё меня пугать эта пигалица! Поднявшись со стула я, казённым голосом, сказал:
- Вы меня пугаете, или... шантажируете?
- Ни то, ни другое, Владимир Степанович, просто предупреждаем!
- Те-те-те! - Да, как вы?! - я чуть не задохнулся от возмущения.
Такого нахальства, да ещё в своём служебном кабинете, я не ожидал, и на мгновение даже потерял дар речи. Нет, вы только посмотрите на неё - «Ай да моська, знать она сильна, коль лает на слона!» - прямо вовремя вспомнил я слова из басни Крылова.
- Ирина, покиньте мой кабинет незамедлительно! Я больше не намерен выслушивать ваши угрозы..., ии-и... больше, чтобы я не видел Вас у себя, никогда! - разозлился я.
Соплячка! Будут здесь каждые указывать, что мне делать и как поступать! Да я её...
- Владимир Степанович, я не угрожаю, я просто прошу, ознакомьтесь с нашим материалом, и она, побледнев, поднялась со стула, и ещё ближе пододвинула ко мне папку.
Ну, что ты с ней будешь делать, с этой дерзкой девчонкой! Только посмотрите на неё - глаза так и пылают, щёки побледнели, прямо - «Аника-воин!». А, вообще-то, мне понравилась её настойчивость и твёрдость характера, и... смелость. Ишь, встопорщилась птаха, того и гляди заклюёт! - усмехнулся я в душе, но ей этого не сказал, а лишь строго повторил - «Всё, идите Ирина, я более не желаю выслушивать ваши домыслы».