Она, высоко подняв голову, вышла из кабинета, а я, вопреки решению начать работать со своими документами, пододвинул к себе папку красного цвета - на нашем, полицейском языке сказали бы - папку, цвета, похожего на кровь.
Внутри было вложено несколько исписанных листков и десяток, может чуть больше, фотографий. Перебирая их, я вспомнил некоторые лица, проходящие по тому судебному процессу.
Некоторые из этих фотографий, если это, конечно, не фотомонтаж, привлекли моё внимание. Особенно, не очень чёткие, но дающие достаточное представление о происходящем, фотографии за стеклом. Хороший профессионал-фотограф сделал бы их более качественно.
Большинство фотографий явно любительские, но несколько штук были превосходного качества, по-видимому, их сделали отличной профессиональной камерой. Я подумал, если отдать фотографии, которые похуже, нашим специалистам из фотолаборатории, они их смогут привести в более-менее божеский вид, а ещё лучше - забрать у Ирины флешки, если они у неё есть. Их обработать намного проще.
В листках, исписанных простой шариковой ручкой, было десятка три адресов, фамилий и мест работы людей, как было написано в пояснении, пострадавших от группы лиц, занимающихся шантажом и давлением на свидетелей. И отдельный список лиц занимающихся шантажом, с указанием номера фотографии. А я-то, вначале, не понял, что это за цифры были нанесены на них.
Что ж, работа была выполнена огромная, но это только непрофессиональная канва, работа сыщика-самоучки. Чтобы, всё, что находится в папке, стало доказательством, нужно не менее месяца работы целой группы специалистов..., а какой следователь согласится на проведение повторного расследования успешно завершённого дела - только не я. Нет дураков в этом кабинете!
Закрыл папку, а затем, по привычке выработанной годами следовательской работы, я убрал её в сейф. Пусть лежит. Картонные папки «есть» не просят. Во всяком случае, я ни разу об этом не слышал, чтобы где-то, у кого-то попросили..., и непроизвольно улыбнулся собственной шутке.
Прошло дня три, и я вновь вспомнил о ней, вернее, она напомнила мне о себе, когда я заглянул в очередной раз в сейф, чтобы достать очередное дело, находящееся у меня в производстве. Она своим кроваво-красным цветом раздражала глаза и напоминала о каком-то незаконченном деле.
Ну, что ты будешь делать с ней! - чертыхнулся я. Выбросить что ли? Но я не сделал этого. Я затолкал её под другие папки, но не выбросил. Что меня остановило, не знаю. Может профессиональная честь не позволила? А, возможно, жалко стало проделанного Ириной и её другом труда?
Не знаю, не знаю, не знаю.
Приведя в порядок свои дневные дела, вечером я всё же вновь достал, так раздражавшую меня папку, и стал более детально изучать материал. Просидел я над ней часов до десяти, опорожнив при этом не одну чашку кофе.
Сами по себе материалы в папке никак не являлись, какими бы то ни было доказательствами, так как были собраны незаконным путём, но я, как-то незаметно для себя, увлёкся, даже набросал черновой план розыскных мероприятий.
А чтобы расправить мышцы, я сладко зевнул, и ненароком взглянул на часы. Вот чёрт! Надо же, как засиделся, нужно идти домой и поспать.
Пожелав спокойной ночи дежурному по отделу, я отправился домой, в свою холостяцкую квартиру. Сегодня мне предстояла перспектива провести ночь одному, без Лены, она умчалась к родителям в Мамоново.
Ну, что ж, думал я, следуя в потоке машин по ночной Москве, сейчас перекушу чего-нибудь попроще, приму ванну, и высплюсь сразу за две прошлые ночи... и, как говорится - на сутки вперёд.
Но, «Человек предполагает, а Бог располагает». Первое и второе своё желание я выполнил легко, а вот уснуть и выспаться... - Увы!
Лёжа в постели без сна, я вновь в уме перелопачивал материал в красной папке, и прикидывал, какие неприятности упадут на мою голову и голову полковника, начальника следственного отдела, если я, то есть мы, без «Добро» вышестоящего руководства, вытащим это дело из архива.
Да я просто не смогу «В связи с вновь открывшимися обстоятельствами» возобновить это «Дело»! Если все фотографии и бумаги, принесённые Ириной, тщательная подтасовка фактов, то вылечу я, как миленький, из органов полиции даже без выходного пособия, а если нет...
Но... Ирина... с её чистым, правдивым взглядом, неужели она способна ради успеха будущей книги, пойти на подтасовку фактов...? Любопытно... - А кто этот, её загадочный друг, как она его пару раз назвала...? Кто такой Алексей? Лёша?